Шаг в будущее Глория Беван Только благодаря неожиданной помощи обаятельного незнакомца юная Луиза попала на празднование стопятидесятилетия городка Керикери в Новой Зеландии. За время их короткой встречи самоуверенный красавец успел произвести на Луизу сильное впечатление. Девушка даже пожалела, что больше никогда его не увидит. Но, согласившись на роль «невесты» в театрализованном представлении, Луиза с удивлением узнала, что жениха будет играть ее неизвестный герой… Глория Беван Шаг в будущее Глава 1 Луиза легко сбежала по трапу самолета «ДС-3», приземлившегося близ Кайкохе, маленького городка на севере Новой Зеландии. На миг она задержалась, осматриваясь, – маленькая, худенькая девушка в безупречно сидящем льняном брючном костюме фиолетового цвета. Мужчина перед ней обернулся, чтобы снова увидеть горящие любопытством карие глаза Луизы, длинные темные волосы, растрепанные ветром, полоскавшим травяное поле аэродрома. Сама же Луиза была так заворожена незнакомой зеленой страной, что не обращала внимания ни на что другое. Она забралась в ожидающий пассажиров автобус и, когда тот тронулся, во все глаза смотрела в открытые окна. Обширные зеленые пастбища, на которых паслось множество овец и коров, разделялись широкими лесополосами из сосен макрокарпа. За ними, на поросших кустарником холмах, лежали тени облаков. Солнце было ослепительно ярким, а воздух – невероятно свежим и чистым. Настроение Луизы резко поднялось: она достигла цели своего путешествия на севере Новой Зеландии – ну, почти достигла. У нее возникло чувство, что в этом летнем незнакомом мире может случиться все! Все! Одно не подлежит сомнению – ей повезло, что она успела вовремя! Тетя Рени и дядя Джордж, дальние родственники матери из северного городка Новой Зеландии с маорийским названием Керикери, настояли на оплате ее путешествия в Новую Зеландию. «Мы хотим, чтобы ты провела отпуск с нами, – написала тетя Рени, – и лучшее время для этого – лето, когда отмечается стопятидесятилетие Керикери. Оставайся, сколько сможешь. По крайней мере месяц!» Праздник был значим для ее родственников, прямых потомков ранних поселенцев при миссии, поэтому Луизе очень не хотелось разочаровать этих добрых людей, пропустив начало сегодняшнего театрализованного представления, пусть не по собственной вине. Из-за изменения адреса после переезда в более удобную квартиру в другом районе Лондона Луиза получила письмо из Новой Зеландии на несколько недель позже, и времени собраться оставалось очень мало. Девушка не раздумывала. За несколько дней она договорилась на работе в художественном отделе магазина мод, что берет шесть недель отпуска. Обновила летний гардероб и уложила в дорожную сумку альбом для эскизов и краски. И вот она уже летит в Сидней на скоростном лайнере «ВОАС VC-10». «Не трудитесь встречать меня, – телеграфировала Луиза тете Рени из аэропорта Окленда. – Сама доберусь на север. Люблю. Луиза». Ей казалось, что для ее дяди и тети необходимость отправиться к какому-то маленькому аэродрому будет означать, что сами они пропустят начало праздника. А она при удачном стечении обстоятельств успеет стать свидетелем открытия театрализованного представления в миссии. Действительно, счастье оказалось на ее стороне. После посадки в комфортабельном международном аэропорту Окленда Луизе удалось почти сразу пересесть на самолет до ближайшего к миссии аэродрома. На этом везение не закончилось. В процветающем городке Кайкохе она обнаружила фирму, сдающую напрокат автомобили. – Вы не пропустите Кери, – сказал ей улыбающийся молодой служащий в комбинезоне механика, наблюдая, как Луиза занимает место за рулем красного «мини». – Поезжайте по главному шоссе на север. Когда увидите высокие ряды эвкалиптов вокруг цитрусовых плантаций, значит, на месте! С этого момента вам остается только следовать за другими машинами. Сегодня все съедутся к старому каменному магазину у реки! Как раз успеете к началу. Примерно час езды на автомобиле. Доброго пути! Луиза вывела маленький автомобиль на пустую дорогу и, проезжая мимо молодого человека, послала ему великолепную улыбку. Улыбку, рожденную ощущением свободы и предвкушением приключений в новом мире, где воздух пьянит как шампанское, а ясное небо пульсирует синевой. Отбросив за плечо длинный локон, Луиза обогнала лесовоз. Она пристроилась за трейлером, до отказа набитым овцами, и быстро огляделась. По обе стороны шоссе ветер трепал шелковистые сиренево-серые перья тоу-тоу. За пышной зеленью тянулись пастбища. На скате по краю шоссе промелькнули шершавые стволы чайного дерева. Время от времени за оградой из высоких деревьев проглядывали красные крыши сельских домов, а вдали виднелись высокие холмы, поросшие густым кустарником. Луиза проскочила мимо трактора и с любопытством поглядела на приближающуюся машину. Водная буровая установка! Но разве тетя Рени не писала о долгом жарком лете, таком засушливом, что во многих районах фермеры вынуждены покупать воду для скота? И все же насколько зелеными были пастбища, несмотря на недостаток осадков. Вскоре она приедет в Керикери, исторический район Новой Зеландии, известный как самое раннее европейское поселение, где высадились первые английские миссионеры, чтобы выполнить свой долг перед Богом в неизвестной дикой земле. Все это ей объяснил в письме дядя Джордж. В настоящее время Керикери славится качеством своих цитрусовых – сладких апельсинов, мандаринов и грейпфрутов, – а также субтропическими плодами вроде папайи, тамарильо, фейхоа и «плодов страсти», произрастающими в теплом, влажном климате защищенной бухты. Видимо, тетя и дядя уже потеряли надежду, что Луиза приедет к началу театрализованного представления, намеченного на два часа дня, так как уже миновал полдень. Луиза поглядела на маленькие наручные часики, подарок Алана на ее двадцатый день рождения, месяц назад. – Раз ты не позволяешь мне купить кольцо для помолвки, – глухо сказал он, защелкивая на ее тонком запястье украшенный драгоценными камнями браслет, – или, еще лучше, обручальное кольцо! Солидный, надежный Алан, так трогательно стремящийся угодить ей всеми возможными способами. Даже ее решение провести отпуск в южном полушарии вызвало у него только глубокий вздох и смиренное: – Видимо, так лучше для тебя, Лу. Возможно, путешествие заставит тебя на что-то решиться. Ты знаешь, я буду ждать. Впрочем, Луиза не хотела мысленно представлять себе Алана, терпеливо ожидающего ее возвращения в Лондоне. К слову, она вообще пока не желала думать об Алане. Разве она не ухватилась за неожиданную возможность заграничной поездки отчасти как за спасение от его собачьей привязанности? Спасение? Луизе стало совестно. Как можно думать так о человеке, который глубоко, искренне в нее влюблен и с кем она дружит три долгих года. «Потраченные впустую годы!» – тихо прошептал внутренний голос. Добродушие заставило ее возразить: «Алан не так уж плох!» «Но и не настолько хорош для тебя». «Какая чепуха! Он добрый, уравновешенный, выполняет малейшее желание…» «Лишенный воображения, бесчувственный, – возражал внутренний голос, успешно подавляемый дома в Лондоне, но теперь показавший неожиданную живучесть. – Алан – настоящий зануда! Признай! Не заставляй себя полюбить!» «Заставлять? Но я люблю!» «Мало! Очень мало, когда речь идет о браке. И глубоко внутри это имеет значение, ты знаешь!» С большой неохотой Луиза признала, что тут голос попал в точку. Возможно, как предположил Алан, поездка и в самом деле приведет в порядок ее мысли. Ее сводная сестра Сюзанна сказала почти то же самое. «Может, выбьет неугомонность из твоей привычки» – так неизящно она выразилась. Луиза спрашивала себя, смогут ли новые впечатления от жизни в далекой земле угомонить ее. Девушку словно терзала неопределенная тоска по чему-то… чему-то… Луиза не могла точно определить. Она только знала, что не по браку с Аланом. – Запасайся пленкой и привези побольше семейных фотографий, – посоветовала Луизе сводная сестра во время прощания в лондонском аэропорту. – И ради бога, – добавила она (ее простое, добродушное лицо внезапно стало серьезным), – не влюбись в одного из этих суровых типов с плантаций Новой Зеландии! Поверь, лучшего мужа, чем Алан, не найти, куда бы ты ни поехала. Такой надежный. Луиза смеялась и обещала, в то же время запоминая скорее обещание привезти цветные фотографии, чем не влюбляться. Сью обожала Алана. Без сомнения, эта симпатия была обусловлена собственным опытом. Муж Сью Билл, веселый и красивый, не оправдал ее ожиданий. Неудивительно, что Сью считала тихого домоседа-помощника идеалом. Что касается Луизы, она не знала, чего хочет, хотя подозревала, что, учитывая новую среду и время разлуки, легко забудет Алана даже без дополнительного осложнения в виде любви к «одному из суровых типов с плантаций». Сью вечно волновалась о будущем Луизы. Словно не сделала для нее достаточно. Еще в детстве Луиза потеряла родителей – они погибли в автомобильной катастрофе, и место матери и отца для нее заняла Сью, которая была на двенадцать лет старше. «Все равно, – с обидой размышляла Луиза, – я уже взрослая, могу поступать по своему усмотрению и сама во всем разобраться». Или нет? Луиза вернулась к настоящему. Теперь дорога стала пыльной, по обочинам густо рос папоротник с высокими черными стеблями местного льна. Определенно «мини» было приятно вести. Даже по этой узкой щебеночной дороге. Щебеночной? Внезапно Луиза вспомнила, что ей велели следовать по асфальтированному шоссе на север. Уйдя в свои мысли, она где-то выбрала неправильный поворот. Кстати, разве она не заметила на съезде дорожный знак «Перегон скота»? Теперь видна только петляющая пыльная дорога. Возможно, через милю-другую появится ответвление, которое приведет к главной дороге. Не хватало только заблудиться! Особенно когда у нее так мало времени. Перед поворотом Луиза нажала на акселератор, и автомобиль рванулся вперед. Не успела она понять, что происходит, как съехала по крутому скату и увидела перед собой тихо журчащий по камням ручей. Брод был глубокий. Вести «мини» по такой глубине было рискованно. Но времени на размышления не оставалось, колеса уже погружались в поток. Слишком поздно Луиза вспомнила, как в таких обстоятельствах должен вести себя автомобилист. Необходимо сбросить скорость и ползти, а она стремительно въехала в воду. В тот же миг машина заглохла, и, хотя Луиза отчаянно жала на стартер, «мини» не заводился. Девушка обернулась на дорогу, но никого не было видно. Луиза вспомнила о тяжелых грузовиках и трейлерах, которые обгоняла. Но это было на гладком сером асфальте главного северного шоссе. Если бы только она не так спешила! В отчаянии, с пунцовым лицом и блестящим от пота лбом, Луиза снова и снова нервно жала на стартер. Но «мини» недвижим и она тоже! Надо же такому случиться! Быть так близко к цели и застрять на середине мелкого ручейка! Луиза лихорадочно огляделась, но увидела только мирный пейзаж. Пыльная дорога, по обочинам зеленое пространство пастбищ, пасущиеся овцы и рогатый скот. Рядом из-за забора из колючей проволоки черный бычок с умеренным интересом взглянул на нее, перестав жевать длинный стебель. Луиза была близка к слезам. Она досадовала и злилась на себя за чрезвычайную глупость. Сколько раз в прошлом привычка грезить наяву ставила ее в затруднительное положение? Но никогда в такое пагубное. Подумать только, она проехала полмира, чтобы успеть к полудню в Керикери, и если сейчас, сию же минуту, не появится кто-то… Кто-то появился. Запыленный, видавший виды «лендровер» с порванными боковинами приближался достаточно быстро, чтобы удовлетворить даже пожелания Луизы. Вскоре машина остановилась у брода, и из нее вылез человек – большой мужчина, высокий и хорошо сложенный. На его загорелом лице с густой темной бородой и бакенбардами явно было написано выражение нетерпения. К счастью, подумала Луиза, одет он просто: рубашка цвета хаки, шорты, на бронзовых ногах – резиновые сандалии. Вряд ли этому нетерпеливому мужчине удастся вытащить ее – по крайней мере, она надеялась, что таково его намерение, – не вымокнув до нитки. Он перебрался через поток и нагнул к девушке темноволосую голову. Под неодобрительным взглядом темно-серых глаз Луиза почувствовала себя неуютно. – Какого черта? – осведомился он. – Вы думали, что делаете? Провести «мини» через ручей? Нечего и надеяться… с таким клиренсом. Теперь в вашей выхлопной трубе половина ручья… Луиза чуть не задохнулась от ярости, отчаяния и досады. Ее темные глаза, блестящие непролитыми слезами, сверкнули. – Я знаю! Знаю! – Наверное, только сейчас! – Сейчас мне нужна помощь, а не лекция! – вспыхнула Луиза. И тут же пожалела. Если она хочет решить проблему, которую сама же и создала по собственной глупости, куда умнее продемонстрировать некоторый такт. – Хорошо, хорошо! – Луиза смущенно покраснела. – Вы уже сказали! – Она услышала собственный голос, пронизанный тревогой, и сбивчивый поток слов. – По некоторым причинам… вы не понимаете, что… мне очень нужно скорее ехать дальше. Я просто обязана! – Ее голос дрогнул. – Успокойтесь, поедете! Лаконичный ответ не успокоил Луизу, а вызвал даже большую тревогу. С трудом сдерживая поднимающееся раздражение, она сказала напряженным голосом: – Что вы предлагаете? Мужчина был очень высок, и необходимость глядеть снизу вверх заставила Луизу чувствовать себя странно неловкой, уязвимой. – Кроме переезда через ручей то есть, – язвительно добавила она. Но этот несносный человек оказался непроницаем для оскорблений и сарказма. – С вами все будет в порядке, – небрежно сказал он. – Погодите, сейчас возьму вас на буксир. Не успеете оглянуться, как поедете! Отворачиваясь, он усмехнулся, и эта усмешка донельзя взбесила Луизу. Она не спускала с него глаз и вынуждена была признать, что теперь он двигался с изумительной скоростью и ловкостью. Вскоре машина с приводом на четыре колеса пересекла каменистый ручей и выбралась на крутой склон противоположного берега. Незнакомец маневрировал, пока не остановился перед малолитражкой. В следующий момент он пошлепал по воде к ней, и Луиза увидела, как он прилаживает к ее автомобилю крепкий трос. – Вот и хорошо, – сказал он так, словно успокаивал капризного ребенка. – Рулите, а я вытащу вас на дорогу. Если повезет, то машина даже заведется… – Если повезет! – Луиза смотрела на него, карие глаза выражали гнев, смешанный с чувством тревоги. – Вы не понимаете! Мне… – Не спорьте! Рулите! – Он перебрался через ручей к «лендроверу», и через несколько минут малолитражка оказалась на другом берегу. Из открытого окна «лендровера» выглянуло смуглое бородатое лицо. – Включите зажигание! Сомневаюсь, что машина заведется, но попробуйте. Призывая свершиться маленькому чуду, Луиза включила зажигание и нажала стартер. Но конечно, ничего не произошло. Мужчина за рулем, однако, сохранял спокойствие. – Вот что я вам скажу, – бросил он через плечо. – Я довезу вас на буксире до шоссе. К тому времени машина должна обсохнуть. Идет? Луиза кивнула. Все еще пунцовая от гнева, она подумала, что сейчас согласна на любое предложение, которое позволит ей двинуться дальше. – Ладно! – Он переключил скорость «лендровера». – Поехали! Хорошо хоть на буксире, но она едет, с удовлетворением подумала Луиза, направляя свою малолитражку по прямой пыльной дороге. На границе гладкого асфальта и пыльного проселка автомобиль незнакомца затормозил. Водитель подошел к Луизе и оперся мускулистой, бронзовой от загара рукой на выступ окна. – Попробуйте завести мотор, – велел он в своей безапелляционной манере. Двигатель заурчал, и Луиза подумала, что слышит самый желанный звук в своей жизни. Она радушно взглянула на своего спасителя, и в ее голосе зазвучала благодарность. – О, большое спасибо! – В любое время. – Внезапная улыбка обнажила крепкие белые зубы и сгладила жесткие черты лица. Не писаный красавец, подумала Луиза, но в этой улыбке что-то есть. И глаза… притягивают к себе… На секунду она словно бы утонула в этих странных, глубоких, пристально изучавшие ее глазах. Без всякой видимой причины сердце у Луизы бешено застучало. Потом она все же сумела отвести взгляд. Незнакомец поднес руку к виску в прощальном жесте. – Погодите! Чуть не забыл… – Он обернулся, и, непонятно почему, Луиза напряглась в ожидании. Но он просто сказал: – Сперва лучше не торопиться, – и лаконично добавил: – Следите за тормозами, пока они не вернутся в нормальное состояние. Несколько миль не гоните. Поняли? Луиза кивнула: – Я запомню. – Держа руку на руле, она ждала, пока этот большой мужчина отсоединит буксировочный трос и заведет свою машину. Потом она включила зажигание и потащилась вслед за его машиной, несколько раз проверяя тормоза. Все это время она клялась, что больше не будет рисковать. «Лендровер» на большой скорости ушел далеко вперед и вскоре скрылся за поворотом. Бесцеремонный, самодовольный субъект, подумала она. Высокий, крепкого сложения, чем-то притягательный. Чем-то незабываемым. Возможно, тем, как смотрел на нее. Эти глаза… глубокие, серые и внимательные. Они не отпускали, удерживали вопреки ее воле. Луиза сожалела теперь, что дала волю сарказму. Ох уж этот характер! Она вообразила, что за последние годы взяла верх над ним, но это оказалось далеко не так, и сейчас Луиза была смущена. Незнакомый мужчина был с ней не слишком любезен, но все-таки помог, а она… Что он подумает о ней? Вряд ли это имеет значение. Они больше не встретятся. Луиза желала увидеть его еще только раз. Разумеется, только по одной причине – доказать, что не всегда так раздражительна, саркастична и несносна. Мысленно пожав плечами, она выбросила образ незнакомца из головы и сосредоточилась на дороге. Ее красный «мини» обогнал длинный трейлер с лодкой и пассажирским катером и пристроился за потрепанной легковушкой с досками для серфинга на крыше. Скоро Луиза пронеслась мимо крутых склонов с густым кустарником; оврагов, утопающих в зеленом кружеве развесистых древовидных папоротников. Потом заросшие склоны уступили место уже расчищенным, на которых паслись недавно остриженные белые овцы. Теперь Луиза свернула на прямую узкую дорогу, с обеих сторон обсаженную высокими эвкалиптами для защиты обширных цитрусовых плантаций района от ветра и непогоды. Время от времени на обочинах попадались оставленные без присмотра придорожные ларьки под веселыми зонтиками от солнца, на грубо устроенных прилавках лежали фрукты в бумажных мешках и банка с монетами. Сомнений не оставалось, она – во фруктовом округе Керикери. В следующий миг впереди появился указатель – Бэррак-роуд. С вздохом облегчения Луиза бросила взгляд на часы и повернула на проселок с высокими защитными рядами эвкалиптов и бамбука по обочинам. Сбросив скорость, она смотрела по сторонам, пока не заметила на широких деревянных воротах название «Силверхилл» – подходящее название, поняла она, сворачивая на широкую щебеночную дорогу под сенью высоких среброствольных эвкалиптов с бледной шелушащейся корой. Вверх по склону вела извилистая дорожка, которую окаймляли кусты гибискуса, пылающие обилием больших розовых и алых цветков, похожих на бабочек. Луиза почти достигла вершины, когда увидела за цветущими кустами и зеленью белый деревянный дом в стиле ранчо, в окружении ровных зеленых лужаек. Луиза остановилась на красном гравии среди других автомобилей. Потом взбежала по широким ступенькам к широкому крыльцу, где под горячим полуденным солнцем сверкала переливающимся фиолетовым цветом мантия бугенвиллеи. В дверном проеме появился пожилой мужчина, маленький и слегка сутулый. Мгновение он неуверенно глядел поверх очков, потом заторопился навстречу, протягивая загорелые руки в нетерпеливом приветственном жесте. – Луиза! Я узнал тебя по фотографиям! Ну, ну, ну, все-таки добралась! – Сияющая улыбка на его обветренном лице вселила в Луизу уверенность, что долгая поездка оправданна. – Заходи! Оставь сумки – я их потом заберу. Вместе они направились по длинной прихожей, показавшейся Луизе темной после ослепительного солнечного света. – То-то все удивятся, – радовался хозяин. – Все время говорил, что ты успеешь к началу праздника в деревне! По правде говоря, я поспорил об этом с Фергусом. Но они не верили! У нас тут небольшая размолвка. Твоя кузина Диэнн… но они разберутся между собой. Мы… Загорелая морщинистая рука распахнула дверь, и Луиза оказалась в переполненной людьми комнате. Ее оглушил хор громких голосов. Комната с полотняной обивкой в цветочек и глубокими креслами радовала глаз. С обтертого круглого стола свисало длинное светлое платье. Рядом лежала кружевная фата. Многие были одеты в старинные костюмы. Бородачи в черных сюртуках и высоких шляпах, женщины в накинутых на плечи платках, широких юбках и чепчиках. Однако все были слишком заняты ожесточенным спором, чтобы заметить нерешительно остановившуюся в дверях Луизу. – Угадайте, кто здесь? – Гулкий голос дяди Джорджа перекрыл шумную разноголосицу. – Луиза! – Тетя Рени, маленькая, жилистая и энергичная, с синими, как васильки, глазами, в жизни выглядела так же, как на своих цветных фотографиях. – Мы уже потеряли надежду, что ты успеешь к сроку. Как… Луиза тепло обняла пожилую женщину. – Преподнесла вам сюрприз, не так ли? – сказала она. – Успела только потому, что в Сиднее сразу же удалось пересесть на рейс в Окленд. Потом купила билет на самолет в Кай… ко… ох… – она сделала паузу, смеясь, – ну, как вы это говорите? В общем, прилетела, взяла напрокат машину, и вот я здесь! – Все еще не верится, – пробормотала тетя. – Диэнн… – Тетя Рени повернулась и оглядела внезапно притихшую комнату. – Где ты? – Здесь! – Высокая, крепко сложенная девушка со светлыми кудряшками выступила вперед и бросила быстрый взгляд на Луизу. – Мы думали, тебя не будет целую вечность. – Я тоже! – весело ответила Луиза. Эта девушка, очевидно, ее кузина Диэнн, сколько ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать? – Извини, я не могу представить тебя каждому, – сказала тетя Рени, – просто нет времени… – Не беспокойтесь. – Улыбка Луизы осветила переполненную комнату. – Привет всем! Ответил хор голосов, все заговорили разом: – Как поживает твоя сестра Сюзанна? – На что похож полет в самолете? Ты ведь летела из Лондона на «VC-10»? Говорят, они фантастические. – Должно быть, в Лондоне стоит ужасный холод… – Ты привезла журналы мод? – Надолго к нам? – Скажите, – прорвался спокойный мужской голос, – у всех девушек в Англии такой невероятный цвет лица? Если это так… Луиза попыталась в быстрой последовательности ответить на несколько вопросов, которые сыпались на нее со всех сторон. Но она заметила, что тетя не слушает. – Прости, если я не очень внимательна, – беспокойным жестом поправила аккуратно уложенные седые волосы пожилая женщина. – Еще столько не сделано, и осталось так мало времени. Это шествие… – озабоченно продолжала она. – Нам казалось, все организовано до последней детали. И потом… ты ведь застала семейный спор. Диэнн капризничает. – Это я-то капризничаю! – Светловолосая девушка в ярком коротком платье закатила глаза. – Я говорила и говорю им, – сказала она с деланным спокойствием человека, разъясняющего что-либо уже в десятый раз, – ничего не выйдет! Если они думают, что заставят меня надеть платье, чтобы все глазели с разинутыми ртами… – она кивком указала на платье из тафты и кружевную фату на столе, – то пусть попрощаются с этой идеей! В нем я буду похожа на клоуна, даже если бы смогла влезть, а я не могу! Ни за что не надену. Никогда! – Она отвернулась, и внезапно упрямство сменилось застенчивостью. – Вы, кажется, забыли, – продолжала она тихим дрожащим голосом, – сегодня приезжает Пол. Да, с опозданием, но он прибудет. Он обещал! Что, по-вашему, я должна чувствовать, если появлюсь перед ним в таком виде? Как только он на меня взглянет, я умру. Просто умру! – Но, – воскликнула в отчаянии тетя Рени, – твое отсутствие нарушит весь парад! Мы долго искали свадебное платье того времени. И вот оно нашлось практически в полной сохранности – даже головной убор, перчатки, фата, все в полном порядке. И ты даже не примеришь! Все ждут жениха и невесту в свадебной карете, – умоляюще продолжала она. – У Фергуса даже есть белый жилет из такой же тафты, черный сюртук и остальное. Он приедет за тобой через час. Диэнн! Через час! Небеса, – воскликнула она, – что скажут люди, если ты не появишься! Диэнн повела загорелым плечом. – Мне-то какое дело! – Бросившись на кушетку, она подобрала под себя голые ноги, схватила журнал и стала его листать. – Погодите, – перекрыл возникший шум тихий, примирительный голос дяди Джорджа. – Разве я не слышал, что ты обещала тете свое участие в этом свадебном шоу, Диэнн? Сдается мне, все решено несколько недель назад. – Тогда, – буркнула, надувшись, молодая девушка, – я думала, что получу что-нибудь подходящее. Но этот ужас! Отвратительно! – Она с омерзением посмотрела на свадебное платье из тафты. – Я в него не влезу, даже если попытаюсь, дядя, – терпеливо объяснила она. – Разве не видишь? Оно мне мало. Должно быть, раньше девушки были намного меньше. Возможно, в тогдашних огромных семьях не хватало еды. Я не знаю! Смотрите, сейчас вы во всем убедитесь! Диэнн вскочила, схватила со стола платье и приложила к себе. Складки мягко ниспадали с высокого лифа с глубоким вырезом и короткими пышными рукавами. Элегантное для своего времени, подумала Луиза, и все еще красивое, хотя белая тафта пожелтела от времени. С первого взгляда, однако, было ясно, что Диэнн не ошибается. Старинное платье безнадежно ей мало. – Я же говорила… Минуточку! – Диэнн обернулась, большими бледно-голубыми глазами пристально взглянула на Луизу. – Я знаю, – воскликнула она, – оно впору Луизе! Смотрите! – Девушка приложила платье к тонкой фигуре своей новоявленной кузины. – Оно словно сшито на нее! Длина, размер, все. Она тоже из нашей семьи, не забудьте! И Фергус не будет возражать. Это поможет ему. Помнишь, тетя, как ты заставляла его развлекать Луизу, пока она здесь? Чтобы он показал ей сады, свозил на лодке на один из островов? Он обещал, хотя идея не вызвала у него восторга. – Знаю. – Тетя Рени задумалась. – Меня волнует не Фергус. Я думаю о Луизе с момента, как она вошла в комнату, – медленно продолжала она, – но… – Ее голос неуверенно смолк. Почему-то пожилая женщина не решалась принять предложение Диэнн, и у Луизы возникла робкая надежда, что ей не придется участвовать в местном шествии потомков в исторических костюмах. – О, ради бога, тетушка, – нетерпеливо вмешалась Диэнн. – Эта древность! Кого она интересует? – Возможно, ты права, – заколебалась тетя, и Луиза поняла, что надежда избежать роли в празднестве рухнула. Приняв решение, тетя Рени явно воодушевилась. – Красивые длинные каштановые волосы, – сказала она, обдумывая будущую викторианскую прическу Луизы. – Волосы подняты наверх, с длинным завитком через плечо, фата Аполлона прекрасно будет сидеть – как и положено. И кстати, где-то здесь портрет другой Луизы. Я видела ее только минуту назад. – Она взяла со стула написанную маслом картину в тяжелой позолоченной раме и показала Луизе: – Видишь, вот она! Первая Мари-Луиза Лэйси! Замечаешь сходство? Забавнее всего, размышляла Луиза, что сходство между лицом на портрете и ее собственным действительно не подлежало сомнению. Возможно, из-за длинных темных локонов, схоже уложенных. Глаза того же светло-коричневого цвета. Скулы широкие, как у нее. Теперь она поняла, кто из предков наградил ее изгибом рта, слишком маленького, по современным стандартам красоты, не говоря уже о коротком, слегка вздернутом носе. Хором послышались просьбы: – Ты сделаешь это для нас, Луиза? Ты идеально подходишь для этой роли. – Ты рождена быть невестой, – присоединилась Диэнн к одностороннему обсуждению. Самым убедительным стало уверение тети Рени, что все займет около часа. Ничего не поделаешь, смиренно подумала Луиза, придется согласиться с ними. Учитывая все расходы, понесенные тетей и дядей ради ее приезда, помочь выйти из такого затруднительного положения – самое меньшее, что она может сделать. – Ну ладно, – ответила с улыбкой Луиза, – если вы действительно хотите. – Хотим! Да ты нас выручишь! – Тетя Рени, как, впрочем, и все присутствовавшие, включая Диэнн, была явно обрадована неожиданным разрешением проблемы. – Я знала, ты не будешь возражать. Волноваться не о чем. И Фергус тебе понравится. – Фергус? – О да, – объяснила тетя Рени, – твой муж. Он – потомок Фергуса Макдональда, чей брак был одним из первых в поселке при миссии. Фергус управляет большой плантацией цитрусовых дальше по дороге, – продолжала она. – Он – трудяга. И все его любят. – Особенно Кери, – многозначительно вставила Диэнн. – Ерунда! – отмела это замечание тетя Рени. – Только потому, что они когда-то были помолвлены, еще до того, как она взяла себе имя Кери и прославилась своими песнями… – Она умолкла. – Ну, Фергусу сейчас за тридцать, а Джулия всего на пару лет моложе. Она впервые посетила родной город после семи лет гастролей за границей. Кто мог подумать, что Джулия вернется уже известной певицей? Диэнн, однако, стояла на своем: – Мне не показалось, что она забыла о Фергусе. По крайней мере вчера, когда я видела их в городе! Она повисла у него на руке так, словно не хотела его от себя отпускать ни на секунду. – А, это, – нетерпеливо ответила тетя Рени. – В случае Кери это ни о чем не говорит. Ты слишком молода и не знаешь, но когда она жила здесь, то была безжалостна ко всем мужчинам. Она не переносила, если они не влюблялись в нее, хотя для нее это было просто развлечение. Ей не составляло труда разбить любовь, только чтобы доказать свою власть. Кери такая – по крайней мере, не думаю, что она сильно изменилась. – Если она больше не интересуется Фергусом, то почему тогда остановилась у него в доме? – спросила Диэнн. – Не будь дурочкой, Диэнн, – с досадой возразила тетя Рени. – В этот уик-энд у всех гости. Ей и ее брату Тиму необходимо где-то остановиться, раз их старый семейный дом в Керикери продан. Сейчас дом Фергуса не отличается от любого другого. Битком набит друзьями и родственниками. Фергус! – Она бросила обеспокоенный взгляд на старые французские часы на каминной полке и обратилась к Луизе: – Дорогая, ты еще даже не умылась и не поела. И вообще! – засуетилась маленькая женщина. – Беги под душ, дорогая! Как можно быстрее! Джордж, сумки! Ты принесешь их? – В руке Луизы оказалось полотенце. – Ванная налево по коридору. Постой, я покажу. У нас есть бутерброды, и я налью тебе чашку кофе. Потом приготовления к параду. Все, кроме платья и фаты, лежит на кровати в моей комнате. Я принесу готовый для тебя наряд в твою комнату. Когда Луиза принимала душ, то вдруг осознала, что, хочет или нет, она становится частью местного праздника. Она подходила по всем статьям, за исключением обуви. Впрочем, платье прикрывало современные светлые босоножки. Поспешно съеден бутерброд, выпит горячий кофе, и Луиза оказалась в благоухающей комнате. В спальне с низким потолком смешался запах духов и цветов с клумбы перед распахнутой дверью на веранду. Но у Луизы не было времени на осмотр дома. Тетя уже развернула объемистый предмет нижнего белья. – Надень это, дорогая… как платье… осторожнее… материя ужасно старая. Если не соблюдать осторожность, оно распадется в любой момент. Что за мысль! Но Луиза выполнила просьбу тети. Все-таки удивительно, думала она чуть позже, изучая свое отражение в длинном зеркале гардероба, это случайное платье сшито словно на нее. Узкие голые плечи поднимались из кружевной каймы глубокого выреза. В талии оно сидело как влитое. В этот момент в комнату вошла Диэнн. Поднимая со стула вышитую фату из прекрасного белого кружева, она подошла к Луизе. – Позволь мне. Я видела на картинке, как в то время ее носили. – Диэнн аккуратно прикрепила фату к высокому узлу на затылке Луизы. – Хорошо, что ты уже уложила волосы… – Диэнн дополнила прическу маленькими розовыми бутонами. – Аполлонов узел, так его называли. Я прочла название в книге, когда думала, что буду звездой сегодняшнего празднества. Перчатки? Вот они! – Она помогла Луизе натянуть кружевные перчатки до локтей. – Ой, чуть не забыла! Твой букет… – Открыв ящик, Диэнн вложила в ладонь Луизы обрамленный кружевом букетик, украшенный белыми лентами. – Цветы пластмассовые, но кто разберет? – Прекрасно! – сказала тетя Рени, входя в комнату. Она сразу же опустилась на колени около Луизы и расправила складки кружевной фаты. Затем отступила и полюбовалась результатом. – Осталось еще одно… – Тетя подошла к бюро и вынула из обшитой бархатом серебряной шкатулки двойную нить белоснежного, мягко мерцающего жемчуга. Тетя Рени застегнула ожерелье на стройной шее Луизы. – Прелестно! Теперь все совпадает до последней детали, даже жемчуг Лэйси… Она замолчала, поскольку через открытое окно ясно послышался стук лошадиных копыт и звон упряжи. – Фергус едет! Как обычно, в назначенное время! – Тетя Рени выглянула за занавески. – Он смотрится просто изумительно! Борода ему идет, а викторианские бакенбарды как раз для роли! Старый Генри сидит на месте кучера, держит поводья и кнут. На нем цилиндр, красный фрак! Генри лопается от гордости, и неудивительно! Знаешь, – на мгновение повернулась она к Луизе, – он сам восстановил этот старый экипаж. Держит в сарае на ферме и выпускает, как новенький, по таким случаям. Как здорово, что ему удалось найти пару лошадей, годных для упряжи. И к тому же серых! Луиза почти не слушала. Она оглянулась, пытаясь разглядеть хотя бы что-нибудь сквозь фату. Послышался звук быстрых шагов, кто-то поднялся по ступеням веранды. Смеющийся женский голос произнес: – Она почти готова, Фергус! Ты знаешь, у тебя другая невеста! Ты ее никогда не видел! Диэнн отказалась в последнюю минуту. Шаги резко замолкли. Низкий мужской голос с ноткой удивления выдал: – Черт возьми! Тогда кто?.. – Увидишь! Кто-то куда более подходящий! – Ну-ну… – Неизвестный мужчина был явно заинтригован новостями. – Надо взглянуть. – Тогда заходи и смотри. – Почему бы и нет? Луиза решила сама выйти навстречу. Она двинулась к двери, шелк платья слабо шелестел в такт шагам, тонкое кружево фаты стелилось по ковру. В этот миг раздался громкий стук в дверь, и тетя Рени побежала открывать. На пороге показалась высокая фигура «жениха». Мужчина был одет в черный сюртук и темные брюки джентльмена девятнадцатого века. Он окинул оценивающим взглядом Луизу в старинном свадебном платье, которое падало складками вокруг ее ног, и в его серых глазах вспыхнуло удивление, сменившееся наигранным злорадством. Луиза узнала этого мужчину и с испугу раскрыла рот. – Не может быть! – невольно вырвалось у нее. – Правильно! Фергус Макдональд! К вашим услугам, мэм… – Он размашисто снял серый котелок с темноволосой головы и низко поклонился. Это было бы весьма учтиво, в замешательстве подумала Луиза, если бы не веселый огонек в глубоко сидящих горящих глазах. – Ваш будущий муж, – объявил он так разозлившим ее недавно самоуверенным тоном. Луиза чувствовала, как на ее щеках медленно проступает краска. Мысли неслись одна за другой. Подумать только, снова он! Этот высокомерный тип! Знай она заранее, кто ее свадебный партнер, ни за что бы не согласилась принимать участие в театрализованном представлении. Ни за какие коврижки! Но теперь уже поздно. – Мы встречаемся при странных обстоятельствах, – протянул он невыносимо многозначительно. – Не то что я жалуюсь, вы понимаете… К счастью, смущаясь, подумала Луиза, ни ее тетя, ни Диэнн не придали значения его словам. – Это моя племянница, Фергус, – представила Луизу тетя Рени. – Помнишь? Девушка, о которой я тебе говорила. Ее приезда ждали еще с прошлого месяца, но наше письмо с приглашением шло целую вечность. Мы не рассчитывали увидеть ее к празднику. А когда Луиза всего час назад прибыла, выяснилось, что Диэнн не может надеть свадебное платье… – Не могу натянуть этот хрустящий хлам на себя, – зло вставила молодая девушка. – Луиза предложила свою помощь, – продолжала тетя Рени, не обращая внимания на реплику своей дочери, – и заменила Диэнн в роли невесты на празднике. – Неужели? – Фергус заинтересованно поднял густые черные брови. Луиза хотела возразить, что все было не так. Если он вообразил, будто она знала, кто будет партнером, и безумно стремилась сопровождать его… Наконец Луиза выдавила: – Мне и в голову не приходило… – Она прикусила язык. – Но сейчас вы – моя невеста? Укрыться от вызывающего взгляда его серых глаз было невозможно. – О, не волнуйтесь, – поспешила заверить его Луиза, – я уже не отступлю. – Молодчина! – Фергус попытался взять ее за руку, но Луиза отпрянула. Однако, заметив удивленное лицо тети, сделала вид, что поправляет свой головной убор. – Так удачно, – сказала тетя Рени, – Луиза подоспела в самый последний момент. Совершенно одна, самостоятельно. Разве не умница? Чувствуя неловкость, Луиза заподозрила в глазах Фергуса Макдональда иронический огонек. Так и есть. Она поспешно отвела глаза. – Ты не очень-то горюешь о замене невесты в последнюю минуту, – поддразнила Диэнн, с улыбочкой посмотрев на его смуглое лицо. – Много ты знаешь, – усмехнулся, блеснув белоснежными зубами, Фергус. – Это просто старый дух Макдональдов! Довольствуйся тем, что есть. Что будет, то и сбудется, и… мы идем, мисс Лэйси? – Луиза, – затаив дыхание, сказала она. – Мари-Луиза. – Под личиной беспечности она кипела негодованием. Как смел он обращаться с ней так, словно ему силой навязали на весь день ее общество? Разве это не приводит ее в бешенство точно так же? – Мари-Луиза? – Он взглянул на нее проницательным смеющимся взглядом, который почему-то было трудно выдержать. – Невероятно! – недоверчиво воскликнул он. – История повторяется! Но Луиза не успела уточнить смысл столь странного умозаключения – тут же вмешалась тетя Рени: – Все ждут. Итак, если вы оба готовы… – Готовы! Идем, Мари-Луиза. Мы опять, – внезапно он понизил голос, – вместе! Луиза притворилась, что не заметила протянутой руки. Она не обязана идти с ним под руку. По крайней мере пока. Когда он обратился к ней с таким ехидным выражением лица, она готова была принять что угодно, только не предложенную им руку. Но возражать было бесполезно, потому что ловким движением Фергус поймал ее за руку. Луиза попыталась освободиться, но он с силой сдавил ей пальцы. – Мари-Луиза, разве вы не взволнованны, – прошептал он, – в день своей свадьбы? – Жду не дождусь! – процедила она сквозь зубы и снова сделала попытку вырвать руку, но было слишком поздно. Они уже шли по коридору к веранде, вокруг столпились бородатые джентльмены и леди в кринолине. До слуха Луизы доносились обрывки фраз: – Разве она не прекрасна? – Совершенная пара… – Созданы друг для друга… – Улыбка! – достигло ее ушей тихое рычание Фергуса. – Взгляд счастливый! И тут Луиза поняла, во что впуталась, согласившись стать партнершей Фергуса Макдональда в театрализованном представлении. Независимо от своих чувств она обязана, по крайней мере на сегодня, относиться к нему дружески и любезно. Именно к нему! Во второй раз за несколько часов она всецело зависела от этого мужчины. Оставалось только невозмутимо сохранять глупую улыбку и идти с ним под руку, пробираясь сквозь толпу в коридоре, затем по ступеням веранды к сверкающему экипажу, запряженному парой серых лошадей с плюмажами, который ждал у порога. – Чуть помедленнее, дорогая, – донесся до Луизы тихий голос тети Рени. – Во времена королевы Виктории невесты так не спешили! И пожалуйста, опирайся на его руку естественнее, словно на самом деле! Как будто ты просто обожаешь его и ловишь каждое его слово. – Это будет идеально, – отчетливо произнес тихий густой баритон на ухо Луизе. Она подняла на своего спутника сердитый взгляд, поскольку подозревала, что в его серые глаза вернулась искра насмешки. Так и есть! – В доброе старое время мужчина всегда был хозяином, – заметил Фергус. Это уж слишком! Выслушивать этого несносного человека! Он прекрасно знал, что она бессильна принять ответные меры. Или нет? В отместку Луиза впилась ногтями в его руку. Она покажет ему, какие сейчас не «добрые старые времена». Если он вообразил, будто может делать все по-своему только из-за того, что она случайно обязана ему за небольшую, незначительную помощь с машиной… Фергус помог Луизе забраться на высокую приступку сверкающей кареты с медными светильниками и обитыми бархатом панелями. Луиза осторожно забралась в карету, подбирая длинные юбки, и очень обрадовалась тому, что хрупкий шелк свадебного платья остался в целости, когда она села. Фергус сел рядом. Затем кучер, седовласый старик с сияющей улыбкой и красными обветренными щеками, щелкнул кнутом и натянул поводья. Лошади повернули головы, звенящая упряжь сверкнула на солнце серебром, и под хор голосов и громкие клаксоны старых автомобилей карета тронулась по извилистой дороге. За ней потянулись другие транспортные средства. Пока свадебный кортеж ехал по длинной дороге, обсаженной мерно колышущимися эвкалиптами, Фергус разговаривал с кучером. Луиза, благолепно устроившаяся на высоком сиденье, смотрела куда угодно, только не на своего «жениха». Она обиженно спрашивала себя, почему если уж ей выпало участвовать в этом сумасшедшем маскараде, то не в обществе любого другого мужчины, кроме Фергуса Макдональда. Однако честность заставила ее согласиться с тем, что и у него имелись кое-какие незначительные основания для досады, высокомерного и властного отношения к ней. Эта черная борода и смешные густые баки! Теперь она поняла их назначение в связи с сегодняшним праздником. Без сомнения, он тоже был очень стеснен во времени. Вот почему он так сурово говорил с ней, увидев застрявший в воде «мини». Луиза почти решила извиниться за недавнюю грубость. Она украдкой покосилась на Фергуса, но при виде чеканного профиля слова застряли у нее в горле. Если бы теперь он вел себя по-другому, принимая ее, например, как партнершу по танцам… (Почему-то она избегала слова «невеста».) Это только заставляло ее злиться снова и снова. Но просить прощения за свое поведение сейчас? Нет, она не может – ему незачем вести себя с таким невыносимым самодовольством, словно это не театрализованное представление, а настоящая свадьба. Скрепя сердце Луиза признала, что черный сюртук весьма шел ему, подчеркивая великолепные плечи. Но с какой стати он надел белый шелковый жилет? Она окинула взором ряд крошечных золотых пуговиц. – Тогдашняя мода, – вежливо объяснил Фергус, поймав ее взгляд. – Жених всегда носил жилет из такой же ткани, как и платье невесты. Странная традиция, как по-вашему? Надо отдать должное предкам, – задумчиво пробормотал он, – они не были столь отсталыми в своих идеях, как можно подумать. Некоторые традиции имеют много смысла. Как ваша тетя сказала… Но Луизе совершенно не хотелось возвращаться к разговору о главенстве мужчины в семье. Чтобы уйти от этой темы, она быстро спросила: – Что значат ваши слова о повторяющейся истории? Огонек торжества в серых глазах Фергуса предупредил Луизу, что она опять попала впросак. Он был явно обрадован возможности пуститься в объяснения. Это означало, конечно, что речь определенно пойдет о чем-то неприятном для нее или ее семьи. – Вы не в курсе семейных преданий, – заметил менторским тоном Фергус. – Вас никто не посвятил в эту старую историю? – Не было времени, – холодно ответила Луиза. Она уже жалела, что задала свой вопрос. – Похоже, эту одежду носила пара на одной из первых местных свадеб, – заметила Луиза. – Разве жених не ваш предок? – Мой ли предок? – Неподдельная гордость прозвучала в его густом баритоне. – Черный Фергус, так его обычно звали. Из-за самой длинной, самой черной бороды в округе! Он был шесть футов четыре дюйма ростом и отличного сложения! Его влияние на маори по всему району просто ошеломляло! Они считали его настоящим мужчиной! Да, Черный Фергус во всем был настоящим мужчиной! Он и сам не так плох, думала Луиза, ведь одежда его предка сидела на нем идеально. Но разумеется, Луиза не собиралась доставлять ему удовольствие и решила оставить свои мысли при себе. – Одна из первых свадеб здесь произошла в небольшой церкви на холме, – говорил Фергус. – В те дни это была небольшая часовня. Черный Фергус был сыном одного из первых миссионеров, и его женитьба вызвала всеобщий интерес. Видите их? Черный Фергус в сюртуке, котелке и жилете из тафты ожидает в часовне свою невесту. И молоденькая Матильда – им обоим всего по восемнадцать… – Матильда? – вырвалось у ошеломленной Луизы. – А я думала, что невестой была Мари-Луиза, первая мисс Лэйси. Он покачал головой: – У вас все перемешалось, не так ли? О нет, это точно Матильда. В старом регистре в церкви все еще хранится запись. – Но, – сказала Луиза озадаченным голосом, – как же Мари-Луиза? – Мари-Луиза? Увы, – с сожалением произнес Фергус, – они с Черным Фергусом так и не предстали перед алтарем. Луиза посмотрела на него вопросительным взглядом: – Вы хотите сказать… Уголки его губ дернулись. – Все просто. Свадебное платье, которое на вас, носила Матильда. А Мари-Луиза – француженка, с которой убежал Фергус. – Он некстати добавил: – В ее семнадцатый день рождения! Луиза недоверчиво уставилась на него: – Вы придумали! – Честно! – В глазах Фергуса читалось искреннее негодование. – Спросите любого в наших краях. Они скажут то же самое. Теперь Луизе стало понятно, почему тетя Рени не сразу согласилась, чтобы она сопровождала Фергуса в свадебном кортеже. – То есть, – медленно произнесла она, – Фергус и Матильда поженились так же, как мы… – Она умолкла, разозлившись на себя за неудачный выбор слов. – Только на сегодня то есть… – В попытке исправиться она сделала только хуже. – Я хочу сказать, понарошку, – продолжала она, краснея. – Как бы. – Как бы, – отозвался эхом Фергус со своей насмешливой улыбкой, не отводя взгляда от ее пунцового лица. «Что со мной сегодня?» – в замешательстве спросила себя Луиза. Казалось, вместе с современной одеждой она лишилась и здравого смысла. Этот лепет, сказала она себе с отвращением, больше приличествует семнадцатилетней дурочке, достаточно наивной, чтобы отдать сердце тому, другому, Фергусу. – Он… он бросил Матильду? – наконец выговорила она. – И семерых детей! – Семерых! – вздохнула Луиза. – Да. По непонятной причине теперешний Фергус Макдональд, казалось, испытывал огромное удовлетворение, посвящая ее в события старой любовной истории. – Мари-Луиза, – невозмутимо продолжал он, – была французской гувернанткой, которую выписали из Парижа обучать детей. Спустя некоторое время за ней последовал брат и купил в округе землю. Поэтому имя семьи – Лэйси. – Он наклонился над Луизой с неожиданно мягкой улыбкой. – Отсюда вы! – Но я думаю, это ужасно! – Луиза вспыхнула в негодовании. – О, не знаю, – возразил Фергус. – Следует отдать ему должное. Он был чертовски привлекателен, согласны? – Нет, не согласна! – резко возразила Луиза. – По-моему, он заслуживает презрения! Противный старик… – Ему было тридцать два, – уточнил Фергус. – Почти мой ровесник. – Во всяком случае, – продолжала Луиза, – мне жаль бедную Матильду. Столько детей! Вероятно, у нее не было средств, чтобы облегчить себе домашний труд. Только подумайте, сколько работы! Наверняка она исчахла от этих тягот. И потом, он… Ну, у нее даже не было подруг своего возраста, чтобы обратиться за… Кажется, вы сказали, отец Черного Фергуса был миссионером? – Да, именно так! – Тогда не понимаю… – В голосе Луизы послышалось недоумение. – Ах, – сказал Фергус, – дело в том, что вы не видели Мари-Луизу. – Девушка заметила его бесстыдную ухмылку. – С первого мгновения их встречи, по словам Черного Фергуса, она значила для него все, остальное потеряло для него значение. Он попал под ее чары. Он просто не мог удержаться. – Спорим, – презрительно сказала Луиза, – он не очень-то пытался. – О, пытался! Вы не поверите… Луиза бросила на него подозрительный взгляд: – Вы, кажется, знаете много о его чувствах, учитывая… – Верно, – согласился Фергус в своей невыносимо невозмутимой манере. – Информация из первых рук – или не менее точная! Однажды я наткнулся на ветхое старое письмо, припрятанное в семейном столе. Черный Фергус написал его своему отцу в самый разгар скандала. Старина не имел ни шанса. В ночь, когда он встретил Мари-Луизу, писал он, его мир перевернулся. По его словам, «звезды сияли очень ярко». Похоже, она околдовала его. «Самого необычного цвета глаза, которые я видел в жизни, – писал он, – легкого коричневого оттенка. Длинные темные локоны. Белая кожа». Под пристальным взглядом Фергуса Луиза ощутила, что опять начинает заливаться краской, но заставила себя поднять голову. Она посмотрела ему прямо в глаза и сделала насмешливую гримасу. – Правда! – с негодованием поклялся Фергус. – Каждое слово! Провалиться на этом месте! Если не верите мне, в Силверхилле есть старый портрет Мари-Луизы. Посмотрите на него. Вы будете удивлены. Она слыла действительно особенной женщиной. – Он замолк, рассматривая лицо Луизы, пряди каштановых волос, вьющиеся на фоне ее краснеющих щек. – Довольно красива, собственно как вы… Луиза не верила ушам. Он действительно произнес эти последние два слова? – И знаете что? – добавил Фергус своим обманчиво сладким тоном. – Такая же незлобливая! Глава 2 – Вы не поверите, – продолжал он, – но кротость характера Мари-Луизы вошла в поговорку во всей миссии. Луиза была слишком уязвлена, чтобы придумать сокрушительный ответ, поэтому промолчала, крепко сжимая губы. Вынужденная находиться рядом с ним в принудительной интимности обитого бархатом откидного верха кареты, она была во власти Фергуса, черт его возьми! Фергус максимально использовал возможность подкалывать свою спутницу. Иного выбора, кроме как терпеть его шпильки, Луизе не оставалось, и он знал это. Помимо воли она снова прислушалась к тихому ровному голосу. – История сообщает, – поведал Фергус, – что только в одном случае Мари-Луиза проявила признаки легкого раздражения. Это произошло во время единственной в их жизни ссоры. Дословно она сказала, что «даст ему в середине следующей недели»! – Я не виню ее, – язвительно откликнулась Луиза, – если он был таким же, как… – Она осеклась, но невысказанное «его тезка» красноречиво повисло в воздухе между ними. Впрочем, ее явная досада не производила на него ни малейшего впечатления. Напротив, с негодованием думала она, этого он и добивался. Поглощенная своими мыслями, Луиза едва заметила, как они свернули на прямую дорогу и теперь приближались к центру города. Впереди показалась кавалькада всевозможных средств передвижения – от двуколок и воловьих упряжек до кабриолетов и старых автомобилей. Между рядами процессии Луизе удалось разглядеть широкую солнечную улицу, где современные магазины с тенистыми верандами были выкрашены к празднику в яркие цвета. Большие стеклянные витрины привлекали разнообразием летних товаров, рыболовными и лодочными принадлежностями. За стеклом магазина тканей красовались жизнеподобные гипсовые фигуры женщин в пышных юбках и шляпках минувшей эпохи. Когда сверкающая на солнце карета присоединилась к шествию, из толпы послышались приветствия. Фергус, улыбаясь, снял серый цилиндр и с поклоном помахал им в сторону улыбающихся зрителей. Потом кавалькада двинулась из городка по усаженному деревьями склону. По обе стороны извилистой дороги за высокими защитными шеренгами шелестящих эвкалиптов Луиза видела низкие дома в стиле ранчо. Они находились намного выше, за террасами плантаций цитрусовых деревьев с их глянцевыми, сочно-зелеными листьями. Когда карета проезжала мимо маленькой церкви с красной крышей, возвышавшейся над окружающей растительностью, Фергус нагнулся к Луизе. – Взгляните! – Он махнул загорелой рукой в сторону белого здания. – Сент-Джеймс! Где мы поженились! – То есть они поженились – Черный Фергус и Матильда, – поправила его неровным голосом Луиза. Но Фергус словно не слышал. – Вы не представляете, как вам повезло побывать на празднике в Керикери, – заметил он. – Вы сможете увидеть свадебную сцену Паихиа. – Повезло? – Она метнула на него молнии. Если он льстил себе, будто ее радует его партнерство в этом абсурдном брачном маскараде!.. – В Паихиа сыграли первую европейскую свадьбу в стране, – говорил Фергус. – В то время север Новой Зеландии был довольно диким местом с темной репутацией. В Расселе, дальше по шоссе, находился поселок китобоев. «Адом Тихого океана» называли его тогда. Сто лет назад дорог не было, так что весь путь от Ваймате до Паихиа маленькую невесту несла в кресле толпа взбудораженных маори. У молодых, конечно, возникли свои проблемы! Кажется, вино закончилось намного раньше свадебного пира… Но Луиза отказалась вступить в непринужденное обсуждение старинных свадеб. Особенно после непростительной выходки, к которой он прибег, чтобы указать на ее раздражительный характер. Отвернувшись, она сосредоточила внимание на дороге. Знак на обочине предупреждал, что дорога закрыта для движения, однако челночный автобус перевозил посетителей к подножию пригорка. Когда Луиза оказалась на широкой площадке возле реки, сквозь стук лошадиных копыт и сигналы клаксонов она услышала музыку, разносившуюся в тихом ясном воздухе от игравшего поблизости оркестра. Скоро колонна остановилась у старого каменного магазина. Невдалеке Луиза заметила весьма уютную ферму первых колонистов, покрытую узором кружевных зеленых и сиреневых цветков раскидистой жакаранды. Каменный мост был переброшен через реку, настолько спокойную, что в освещенных солнцем глубинах отражались красные крыши старых зданий. Луиза увидела, что для участия в празднестве прибыл полный автобус пассажиров. На площади скопилось пестрое сборище собирателей смолы и лесовиков, женщин в широких юбках и бородатых мужчин в приличных викторианских костюмах. Одна женская шляпка особенно привлекла внимание Луизы. Это была элегантная вещица в виде короны, украшенной венком алых роз. Хозяйка оригинального головного убора выглядела высокой и стройной. Пару в свадебной карете она окинула холодным оценивающим взглядом. Луиза тут же отвернулась, но при том мимолетном столкновении взоров заметила изящный овал лица в обрамлении черных локонов. Необычная девушка, подумала Луиза, и явно уверена в себе. О, если бы Фергус Макдональд не был Фергусом Макдональдом, она спросила бы его о ней, поскольку незнакомка явно из местных. В следующий момент рядом с ними раздался хриплый гудок и мимо пронесся автомобиль. Солнце играло на блестящем высоком кузове, полированном дереве и медных фарах прекрасно сохранившегося старого «рено». Ну и ну, с удивлением подумала Луиза, это же Диэнн! Гордо улыбаясь, девушка сидела рядом с водителем, коренастым молодым человеком в кожаной куртке. Из-под охотничьей кепки лицо Луизы обстреляли смелые синие глаза. На губах под белесыми усами появилась широкая улыбка. На миг забыв всю досаду на Фергуса, Луиза полюбопытствовала: – Светловолосый мужчина за рулем старого «рено» Пол? Его ждала Диэнн сегодня? – В отдаленном уголке памяти что-то шевельнулось. Конечно, это Пол – так зовут управляющего второй дядиной фермой. Вслух она задумчиво добавила: – Кажется, дядя Джордж писал, что нанял нового управляющего для фермы на севере. Он ужасно им доволен. – Тот самый Пол Хенсон. – Краткий комментарий Фергуса, ироничный изгиб его строго очерченных губ были более чем выразительны. Ему и Пол не нравится, отметила Луиза. Интересно почему? Она не успела обдумать вопрос: с каретой поравнялся большой старый «крайслер», в котором ехали родственники и их друзья. Все они шумно приветствовали «жениха» и «невесту». Луиза подалась вперед и весело помахала рукой, притворяясь невероятно счастливой в обществе бородатого спутника. В следующий миг она забыла обо всем: по блестящей глади реки скользило длинное разукрашенное каноэ маори. Команда шоколадного цвета парней и девушек держала курс между пришвартованными рыбачьими судами и маленькими, с разноцветными парусами яхтами. Опускающиеся в унисон весла почти не поднимали брызг, длинное каноэ с затейливым рисунком подплывало к причалу. Группа улыбающихся юношей маори и девушек в сплетенных из растений лифчиках и юбках почти мгновенно выстроилась в ряд на причале. Луиза очень хотела поговорить обо всем с кем-нибудь другим, с кем-то посимпатичнее этого ненавистного Фергуса, которому, казалось, доставляло огромное удовольствие чтение лекций по каждому малейшему поводу. Но все-таки любопытство взяло верх. – Это каноэ на самом деле принадлежит маори? То есть оно настоящее? – Наверняка, даже если оно сделано сейчас, – ответил Фергус. – Хотя все еще встречаются и подлинные, – продолжал он, – на реках в глуши, в музеях. Но этот экземпляр построили северные племена специально для нынешнего праздника. Резчики маори скопировали древнюю конструкцию. Каноэ слишком велико, чтобы пробраться по воде через непроходимые заросли кустарника, поэтому его разделили на три части и собрали вместе выше по реке. Неплохо поработали. – Он осекся. – Вот подплывает официальная делегация. Луиза поглядела на воду, где между судами прокладывал пенную дорожку катер. На мачте трепетали флаги. Вскоре премьер-министр с женой ступил на причал навстречу членам местного оргкомитета. Очарованная зрелищем, Луиза наблюдала, как рыцарского телосложения молодой воин-маори оставил группу, направился к высадившейся партии людей и остановился на расстоянии нескольких футов от них. – Что все это значит? – шепнула Луиза Фергусу. – Те Веро, Вызов, – объяснил он. – Древняя традиция маори. Первое, что в старые времена выясняли маори, – с чем пришел незнакомец в деревню: с миром или войной. Очень важно знать, каково намерение неизвестного военного отряда. Кто пришел – друг или враг? Какой-то странный оттенок в голосе и его насмешливый взгляд заставили Луизу задуматься. «Друг или враг?» – в какую категорию он записал ее? Чужая в деревне? Ну, на этот счет сомневаться не приходится! Она снова всмотрелась в сцену, разыгрывающуюся при солнечном свете. – Воин положит палку вызова на землю, – продолжал комментировать Фергус. – Смотрите. Размахивая длинным изукрашенным копьем и выполняя резкие пугающие движения танца хака, воин продвинулся на шаг ближе. Потом, тряся юбками и плащом из перьев дикого голубя, он склонил черноволосую голову, чтобы бросить к ногам посетителей маленькую палку. Воин отошел на короткое расстояние и остановился в ожидании. Луиза не могла уловить значение происходящего. – Что теперь? – прошептала она. – Теперь дело за вождем высадившегося племени, – объяснил Фергус. – Если он подберет палку вызова, значит, пришел с миром. Но если он через нее переступит, бум! Тогда бой до смерти! Смотрите, премьер-министр поднимает палку. Теперь вы услышите Каранга, Приветственный клич. – Что-то не похоже на приветствие, – заметила Луиза, услышав грозный вопль. Потом во главе с вождем в пернатом плаще, маори с внушающими страх боевыми криками и высунутыми языками исполняли свой бешеный ритуальный приветственный танец хака. Луизу это слегка напугало. – Тойа маи, «тяните выше ваше каноэ», – перевел Фергус скандирование маори. Церемония сопровождалась речью нынешнего вождя маори, человека с прямой гордой осанкой, его благозвучный голос сделал обращение на незнакомом языке приятным для слуха. Когда этот ритуал окончился, официальная делегация направилась с причала на церемонию посадки дерева в колонии, Фергус поглядел на свои наручные часы. – Теперь последует ханги. У нас едва хватит времени до начала матча. Луиза посмотрела на него недоуменно: – Матч? – Регби. Главное событие дня. Должно быть хорошее зрелище – Вангареи против остальной части Нортленда. – В его тоне появилось воодушевление. – Вангареи ждет хорошая трепка. Вот увидите! – Что такое ханги? – Этот никчемный вопрос дал ей время поразмыслить. Луиза хотела отказаться от случайно свалившегося на нее приглашения, но в сложившейся ситуации это было трудно. Возможно, ее родственники рассчитывали, что она останется с ним на весь праздничный день. – Праздник с угощением, приготовленным по-маорийски, в земляных печах, – объяснил Фергус. – Так они готовили до появления белого человека, пакехи. Вы удивитесь, до чего вкусно! – Не думаю… – Ее колебания были восприняты Фергусом как сомнение насчет качества еды на ханги, а не как нежелание докучать ему своим присутствием дольше, чем то строго необходимо. – Не сомневайтесь, вам понравится, – заверил он. – Еда – высший класс. Пальчики оближете! Впрочем, всегда есть чай и сандвичи, если захотите. Луиза не успела высказать своих соображений по этому поводу, потому что Фергус приказал кучеру ехать. Лошади тронулись, и карета пристроилась за машинами, ползущими по узкой, тенистой дороге. Процессия свернула в широкие ворота просторного двора. Кучер пристроил карету между запыленным «лендровером» и «фордом» модели «Т». Оглянувшись, Луиза заметила невдалеке вырывающиеся прямо из-под земли клубы пара. – Приехали! – Кучер снял высокую черную шляпу, пригладил красный жилет. – Я и сам не прочь съесть чего-нибудь. Найду человека последить за лошадьми. Никто не сравнится с маори, когда речь идет о свинине, приготовленной в земляных печах. – Им нет равных, – согласился Фергус. Он повернулся к Луизе: – Выходите, Мари-Луиза, я подам руку. – Луиза, – не утерпела и поправила она. Если этот тип вообразил, будто имеет право называть ее как угодно… Вдруг она вспомнила, что Мари-Луиза ее собственное имя. Все равно… – Мне по душе Мари-Луиза, – с веселой усмешкой парировал Фергус. Ловко спрыгнув на высушенную солнцем траву, он предложил обе руки Луизе. – Ну же, прыгайте! Он смотрел на нее, сильный, смеющийся, полный жизненных сил, но что-то в Луизе сопротивлялось волнующему ощущению, которое вызывал в ней этот мужчина. Сосредоточившись, она приказала себе не поддаваться его коварной силе. – Я справлюсь, – слабо сказала она в замешательстве, сковавшем ее чувства. Преднамеренно избегая его протянутых рук, она стала спускаться, наклонившись вперед, но по дороге каблук белой туфли запутался в кружевной вуали. Луиза пропустила ступеньку и упала в трепещущих юбках на землю. – Все в порядке? – В голосе Фергуса послышалось истинное беспокойство. Он наклонился помочь ей, но, разъяренная своей неуклюжестью, Луиза вскочила почти так же стремительно, как упала. И тут ее лодыжку пронзила ужасная боль. «О нет»! – Девушке хотелось плакать от досады. Физическая боль отступила перед унизительным фактом: с ней произошло то, что она всегда считала аффектацией жеманных героинь викторианских романов. Ни за что она не признается, только не ему. – Конечно, – отважно солгала она. Но Луиза не могла замаскировать бледность лица, и ее кривая улыбка выглядела неубедительно. Правда заключалась в том, что Луиза едва могла поставить ногу на землю, не испытывая при этом мучительной, раскалывающей боли. – Просто легкий ушиб – идти можно, – выдохнула она. – Если вы только… – Она в отчаянии умолкла и тяжело навалилась на его руку. Ей все равно. Ей надо на что-то опереться. Фергус посмотрел на нее в упор. – Точно не хотите, – спокойно спросил он, – чтобы я отвез вас домой? Луиза, стиснув зубы, вымолвила: – Нет, нет, конечно нет! – Не хватало только его жалости. – Сейчас все пройдет. Я только присяду ненадолго. – Она с облегчением опустилась на сухую траву. – Через минуту я буду в порядке. Фергус все еще задумчиво смотрел на нее: – Ну, раз вы так думаете. Посидите немного, а я схожу, возьму еды, горячее питье… Оставшись одна, Луиза принялась изучать поврежденную ногу. Лодыжка под ремешком туфли заметно раздулась. Хорошо, что боль немного утихла. Луиза сняла свой головной убор и осмотрела фату. К счастью, в месте, куда попал каблук, только крошечный разрыв. По крайней мере, своим глупым падением она не слишком испортила эту ветхую материю. Луиза поглядела на окружающую ее компанию. Среди счастливых семей потомков колонистов было много улыбающихся лиц маори – темноглазые симпатичные родители с восхитительными малышами. В следующий момент Луизу окружила шумная толпа – ее разыскали тетя Рени и дядя Джордж в сопровождении друзей и родственников. Тетя Рени воодушевленно махала рукой группе людей в старинной и современной одежде. – Половина из них – твои родственники, – сказала она Луизе. Тетя разложила на траве коврик. – Чтобы драгоценное свадебное платье не испачкала земля. – Луиза торопливо спрятала в складках порванное место платья. Все говорили одновременно, и Луиза заставила себя участвовать в общей болтовне и подшучивании. К счастью, никто не заметил, что смех Луизы звучит принужденно, а лицо такое же лилейно-белое, как у викторианской мисс Матильды, которую она изображала. Вскоре подошел Фергус в сопровождении двоих мужчин. «Он большой, высокий и сильный, – думала Луиза, – выделяется среди прочих изяществом и достоинством». Вместе со спутниками он принес корзины, изготовленные из местной ивы, и раздал присутствующим. Кто-то предложил Луизе чашку горячего чая из термоса, которую она с благодарностью приняла. Фергус наклонился к ней и указал на зеленую корзину, из которой шел пар. – Попробуйте, – убеждал он. – Это лучше, чем вы думаете! – Фергус поднял зеленые листья, под которыми оказалась сочная свинина, приятные золотые кумеры, зелень. Все это выглядело весьма аппетитно. Луиза испугалась того момента, когда снова придется идти, пусть даже совсем немного, к карете, поэтому ей показалось, что толпа потянулась к футбольному полю некстати скоро. Девушка собрала все свои силы. Она не хотела признаваться Фергусу, что снова напортачила! Только бы другие не замечали и не тряслись над ее невзгодами, а она как-нибудь справится. Она должна. К счастью, матч пройдет неподалеку от этого места и ей не придется долго идти. Когда компания тети Рени собралась покинуть пикник, пожилая женщина подняла остроконечный головной убор и попрощалась с Луизой с восхищенной улыбкой: – Ты выглядела замечательно, Луиза. И Фергус тоже. Совершенная свадебная пара старых времен! Мы пойдем, но Фергус о тебе позаботится. Вы, по его словам, остаетесь на большой матч? Луиза кивнула и помахала на прощанье, отчаянно надеясь, что сможет еще на какое-то время скрыть свое бедственное положение. Она страшилась вставать на поврежденную ногу, но во время игры, по крайней мере, можно сидеть. – Не забудешь поболеть за Нортленд? – И тетя Рени присоединилась к остальным. – Нам, пожалуй, тоже пора, – сказал Фергус. – Как нога? – Лучше, – солгала Луиза, – или почти. Он изучил взглядом девушку: – Уверены? – Конечно уверена! – Луиза отважно поднялась, но ее тут же захлестнула волна ошеломляющей боли. – Плохо, не так ли? Почему вы сразу же не сказали мне? – зарычал Фергус в своей властной манере, однако в этот момент Луиза была слишком встревожена, чтобы обращать внимание на грубость. – Я отвез бы вас назад. – Все хорошо, – выдохнула она. Но на самом деле было далеко не хорошо. Свадебная карета, как она теперь поняла, уже уехала. Луиза тяжело навалилась на сильную руку Фергуса и не выразила протеста, когда он поддерживал ее, а потом почти нес к красному фургону несколько ярдов. «Слава богу, – подумала Луиза, – машина близко». Быстрым движением Фергус распахнул дверцу, поднял девушку на руки со всеми белыми юбками, бережно усадил на пассажирское сиденье. Он подобрал фату и захлопнул дверцу. Когда заработал двигатель, Луиза слабым голосом спросила: – Куда мы едем? Фергус усмехнулся: – Не в операционную к доктору, уж точно! Бог знает, где он сегодня. Вероятнее всего, на матче. Внезапно Луиза потеряла интерес к конечному пункту назначения. Боль в ноге резко усилилась. Ей показалось, что если она не снимет туфлю с больной ноги сейчас, то не сможет ее снять никогда. Фергус стремительно гнал по усаженной деревьями дороге через город, и скоро они свернули на Бэррак-роуд. К великому удивлению Луизы, однако, они проехали мимо входных ворот Силверхилла. Она положила руку на черный рукав его сюртука: – Мы не… Макдональд покачал темноволосой головой: – Бесполезно, у вас дома еще долго никто не появится. Приехали! Он свернул к широкому въезду, затененному густыми зарослями высокого бамбука. На ящике, прибитом к воротам, Луиза заметила табличку «Ф. Макдональд». В следующий миг они въехали на извилистую дорогу, обсаженную с обеих сторон цветущими кустами олеандра, она вела к старому деревянному дому хаотичной архитектуры, построенному на возвышении. Покрытый зеленью деревьев и кустарников, дом, как показалось Луизе, настоятельно требовал покраски и реконструкции. У лестницы фургон затормозил, Фергус выпрыгнул из него и подошел к другой дверце, чтобы помочь Луизе выйти. – Осторожно, держитесь за меня. – Я могу… – Но в этот момент распухшей ногой Луиза коснулась красного гравия дороги и заметно пошатнулась – такой мучительной была боль. Ни слова не говоря, Фергус взял ее в охапку и понес легко, словно ребенка, делая широкие шаги. Когда они приблизились к веранде, Луиза почуяла волну запаха, исходящего от белых трубок мандевиллы, плети которой заполонили перила. Луиза не могла решить, что больнее – давление ремня, глубоко врезавшегося в распухшую ногу, или удар по ее гордости. Унизительно, что Луиза так беспомощна и вынуждена позволить Фергусу перенести себя через порог его дома в этом несчастном свадебном платье… Она отчаянно надеялась, что старая традиция, по которой жених вносит невесту через порог их нового дома, давно забыта поселенцами, покинувшими свои страны ради этих южных островов в Тихом океане. Надежда быстро угасла. Луиза поняла ироническую усмешку Фергуса, когда он задержался на веранде, чтобы распахнуть ногой дверь с облупившейся краской. – Добро пожаловать домой, Мари-Луиза! У нее сложилось странное впечатление, что ее несут по бесконечно длинному темному коридору, потом через безукоризненно чистую кухню в большую гостиную со старомодным гардеробом, выцветшим ковром и потертыми кожаными креслами. Удивительно бережно Фергус уложил девушку на низкую кушетку. Потом подошел к окну, распахнул широкие и тяжелые темные гардины, открыв путь потоку солнечного света. – Теперь… – Он опустился на колени. – Давайте осмотрим вашу лодыжку. Поскольку ничего другого не оставалось, Луиза протянула ногу. Увидев сильный отек, Фергус ошеломленно присвистнул: – Вы, похоже, все это время готовы были от боли лезть на стену. – В его серых глазах снова возникло строгое выражение. Даже в беде Луиза не могла сдержать самодовольных мыслей. Теперь Фергус просто обязан пересмотреть свое первоначальное мнение о ней. Ему придется признать, что, несмотря на раздраженность и острословие, она тем не менее невероятно храбра, стойка и достойна похвалы. – Какого черта, – вернул ее к действительности резкий голос, – вы промолчали о том, что здесь все так ужасно? Я бы пулей доставил вас к доктору! Теперь вам придется обойтись моими услугами! Погодите, достану нож. – Нож! – Луиза подскочила с тревогой, раскрыв широко глаза. – Чтобы разрезать ремень. – Фергус подошел к каминной полке и вернулся со сверкающим лезвием в руке. Игнорируя опасливое выражение на лице Луизы, он снова опустился на колени. Сильный, целеустремленный и властный, как всегда, он навис над Луизой. – Замрите на мгновение. Не осмеливаясь сдвинуться даже на миллиметр, она нервно покусывала прядь длинных волос. Ловкое движение ножом – и в следующий миг Луиза почувствовала внезапное ослабление давления и пульсирующую боль, когда кровь опять хлынула в распухшую ступню. С великой осторожностью пальцы Фергуса исследовали ушибленное место. «Он действует так безразлично», – промелькнула у Луизы мысль. Обращается с ней так, словно она для него очень мало значит. А разве нет? – Обыкновенное растяжение, – наконец произнес он, по мнению Луизы, довольно бесцеремонно. – Сначала я подозревал перелом, но это только сильное растяжение. Сделайте холодный компресс изо льда. Луиза облегченно вздохнула. По крайней мере, она пострадала не слишком серьезно. И в самом деле, боль уже притупилась, и Луиза почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы заинтересоваться окружающей обстановкой. Оглядевшись, она поняла, что находится в типичной комнате холостяка. Несколько больших пепельниц расставлено на столе и комоде, в углу небрежно примостилась винтовка, на низком книжном шкафчике – высоченная гора газет. – Вот почему вы пропускаете матч? В дверях стояла та самая высокая девушка в плиссированной юбке и необычной шляпке, обратившая на себя внимание Луизы во время парада. Вблизи она оказалась еще привлекательнее. Или иллюзию красоты бесцветным глазам и неуловимой улыбке придавала аура уверенности в себе? Девушка с интересом взирала на развернувшуюся перед ее глазами картину: Луиза на кушетке, рядом Фергус на коленях. – Все гадают, куда вы пропали, – зажурчал теплый голос. – Фургон исчез, поэтому я подумала, вернусь-ка и проверю, не случилось ли чего. – В этом ты права! – Фергус встал, усмехаясь. – Несчастье с Луизой. Ощущая холодный взгляд другой девушки, Луиза попыталась изобразить беспечную улыбку. Это нелегко, когда знаешь про свои взъерошенные волосы, распухшую ногу, к тому же этот смешной свадебный наряд, особенно перед той, что так явно уверена в своей безупречной внешности. – Луиза, познакомьтесь с Кери, Кери Вермонт, – сказал в своей лаконичной манере Фергус. – Завтра вечером можете послушать ее пение в концертном зале. То есть если к тому времени будете достаточно подвижной, чтобы добраться туда. Полагаю, вы слышали о Кери? – Нет. А должна? Она заметила отсвет неудовольствия в глазах Кери и поняла, что попала впросак. – Прости ей, – Фергус улыбнулся Кери, – она только сегодня прилетела из-за границы. Кери небрежно кивнула, и Луиза подумала, не привиделся ли ей короткий колкий взгляд, в то время как широкий рот Кери разомкнулся до ослепительной улыбки. «Странно, – пришло в голову Луизе, – эта улыбка так внезапна и не затронула глаз…» – Я отвезу вас домой, Луиза? – тут же предложила Кери своим бархатным голосом. – Нет. – Взгляд Фергуса задержался на Луизе, которая осторожно опустила ногу на пол. – Полагаю, я обязан помочь Луизе, раз допустил ее падение с подножки кареты. Как только вернутся остальные… – Уже вернулись, – быстро вставила Кери. – Я привезла компанию Лэйси с собой. В конце концов они передумали оставаться на матч. – Не хочу вас задерживать. – Луиза поглядела на Фергуса. Внезапно ей пришло в голову, что второй раз за несколько часов ее небрежность и глупость отнимают у него время. Сначала она заставила его опоздать к началу праздника – ну, почти. Теперь он пропускал матч по регби, которого, похоже, очень ждал. – Возвращайтесь на матч, – сказала Луиза, – а я пойду в Силверхилл. – На скептический мужской взгляд она добавила: – Допрыгаю как-нибудь! – Я отвезу вас в автомобиле, – повторила Кери. – Извини, – с ленивой усмешкой сказал Фергус, – но она все еще мой пациент. Сегодня я отвечаю за вас, Мари-Луиза, помните? Берите мою руку, я поведу вас к автомобилю. «Берите мою руку!» Луиза заколебалась. Он, конечно, мстил за ее явное нежелание сделать это самой раньше. И похоже, у нее нет выбора, кроме как подчиниться его предложению, даже скорее приказу. – Хорошо, Фергус, я подожду тебя, – сказала Кери, затем обратилась к Луизе: – Лучше поторопитесь, Луиза, или пропустите все веселье! – Веселый хриплый смех донесся вслед Луизе, когда она медленно хромала, тяжело опираясь на руку Фергуса, пока они шли по коридору. – Ну как? – Его серые глаза смотрели на нее с некоторым беспокойством. – Я мог бы легко отнести вас. – Он поймал быстрый тревожный взгляд Луизы. – С большим удовольствием. – Нет, спасибо, – поспешно сказала она. – По сравнению с тем, что было, боль почти прошла. Фергус посадил девушку в фургон. По извилистой дороге они выехали на шоссе и вскоре повернули в открытые ворота Силверхилла. Фергус помог Луизе взойти по ступенькам на веранду, а затем и в дом, но в гостиной никого не оказалось. Через настежь открытые окна Луиза заметила группу людей в апельсиновой роще. Фергус предложил ей сигарету, которую услужливо прикурил для нее. – Теперь успокойтесь. Точно не хотите, чтобы я оставался до того, как все вернутся? – Нет! – Луиза попыталась скрыть замешательство. – Дождусь их здесь. – Ясно. Ну… – Фергус умолк и бросил на нее один из своих испытующих взглядов, которые создавали у нее впечатление, будто он читает ее мысли; и он очень хорошо знает, что вызывает в ней противоречивые чувства: отторжение и тревожное ощущение его близости. – Поеду на матч. Соблюдайте осторожность. – Непременно, – пообещала Луиза, потом запоздало добавила: – И спасибо. Он ушел своей быстрой походкой, задержавшись, чтобы напоследок усмехнуться через плечо. Несколько минут спустя Луиза, глядя в окно, заметила выезжающий за ворота красный фургон. Она представила, как оживленно смеется Кери, обращаясь к большому бородатому мужчине за рулем. Только потом до Луизы дошло, где она слышала имя девушки, но тогда ее звали Джулия Вермонт – местная уроженка, которая, по словам Диэнн, приняла имя родного города и приобрела за границей славу фолк-певицы и богатство. Кери в прошлом возлюбленная Фергуса. И вот она вернулась в родной город. К своей старой любви? Странно, что ни она, ни Фергус не поженились. Возможно, хотя и не столь странно, подумала Луиза, когда в памяти всплыли слова тети Рени. Луиза не могла разобраться, почему ее так интересуют эти двое. Если им удалось разжечь огонь своей старой любви, ее это не касается. Внезапное чувство холода, очевидно, вызвала ноющая боль в вывернутой лодыжке. Послышался гул беседы, сопровождаемой смехом, и через заднюю дверь в дом вошли люди. Первой в комнате оказалась тетя Рени. При виде опухшей ноги Луизы тетя Рени резко смолкла, синие глаза расширились в тревоге. – Луиза! Что с тобой? Что случилось? – Ничего страшного. – Луиза попыталась улыбнуться. – Просто дурацкая непослушная лодыжка. Я глупо упала, спускаясь с кареты. Даже испортила свадебный наряд. Жаль фату. Тетушка, прости! – Она подняла тонкое белое кружево, с сожалением показывая маленькую дырочку. – Ерунда! – Лицо пожилой женщины все еще выражало беспокойство. – А как же ты вернулась домой? – Следовало крикнуть нас, – пожурил Луизу дядя Джордж, в его добрых карих глазах промелькнула тревога, – да погромче! Мы бы услышали и пришли из сада! Все сгрудились вокруг Луизы, советуя, как вылечить ногу. Понадобилось несколько минут, чтобы убедить этих добрых людей, что ей уже не больно. Ну, почти. Всего лишь небольшое растяжение, и теперь, когда Фергус разрезал ремешок, скоро совсем пройдет. Однако тетя Рени настояла отвести Луизу в ее комнату, где помогла ей выбраться из сложных свадебных туалетов. Пока Луиза переодевалась в прохладное и удобное шелковое платье с блестящими оранжевыми вставками, пожилая женщина поспешила удалиться. Через несколько минут она вернулась с тазом, и Луиза благодарно опустила красную распухшую ногу в ледяную воду. Короткий отдых – и к тому времени, когда ее позвали в столовую на ужин, Луиза, хромая босой ногой по длинному коридору, чувствовала себя неизмеримо лучше. Все уже расселись за длинным столом, и Луиза оказалась рядом с Диэнн. Потом она встретилась с внимательным взглядом светловолосого молодого человека, которого видела за рулем великолепного старинного «рено». – Ты ведь незнакома с Полом, Полом Хенсоном? – внезапно загрохотал дядя Джордж. При таком малом росте он обладает таким мощным голосом, подумала Луиза. – Пол управляет другой фермой в Авануа. И чертовски хорошо, а, Пол? Молодой человек откинул со лба соломенную прядь и весело улыбнулся: – Стараюсь по мере сил. – Для меня достаточно… Моя племянница Луиза, – с гордостью сказал пожилой человек. Луиза кивнула и улыбнулась. В следующий миг она получила тычок локтем от Диэнн. – Я же говорила, что он приедет? – прошептала она. – Видела его старый автомобиль? Старинный «рено»? Разве не чудо! Пол собирает редкие старые автомобили. Но этот «рено» – редчайший в его коллекции. Знаешь, их всего несколько во всем мире! На этот экземпляр Пол наткнулся случайно. Он восстановил его точно в первоначальном виде, даже специальную обивку, которую использовали тогда во французских железнодорожных вагонах первого класса. По крайней мере, он достал материю, очень похожую по фактуре. Умный парень, правда? – Ее круглое детское лицо пылало гордостью. – Очень, – согласилась Луиза, – и везучий, – добавила она, поскольку подумала, что при таком дорогом хобби Пол Хенсон должен получать намного больше обычного управляющего фермой. Возможно, ему повезло и он обладает собственными средствами. Участвуя в застольной беседе и пробуя восхитительные кушанья из расставленных на белой кружевной скатерти тарелок, Луиза забыла о Поле. – Новозеландский ягненок, – сказала Диэнн Луизе, накладывая себе куски сочного мяса. – Дядя Джордж сам вырастил помидоры, салат и огурцы. Видишь зеленые плоды вокруг торта? – Луиза посмотрела на воздушный белый торт на изящном хрустальном блюде, венчик из взбитых сливок украшали нарезанные ломтиками золотисто-зеленые плоды. – Они из сада. Мы называем их китайским крыжовником, – сообщила Диэнн, – но недавно его переименовали в киви. Дядя Джордж выращивает их на экспорт. Все было ново и волнующе. Когда наступил вечер, Луиза забыла о боли в лодыжке, положив больную ногу на низкий, обитый овчиной табурет, и постаралась заполнить пробелы в семейной истории за многие годы. Стол отодвинули в угол и скатали ковер, выставив на обозрение превосходные блестящие половицы из дерева каури. Вскоре пары двигались под звуки радиолы. – Как жаль, что вы сегодня не танцуете, – сказал Пол, подсаживаясь к Луизе, под его тяжелыми веками горел огонек сочувствия. – Вам надо съездить в Авануа, – непринужденно предложил он. – Смотреть там особо не на что. Местность довольно суровая: холмы, кустарник и бесконечный дрок, с которым я борюсь и часто проигрываю. Земля холмистая, зато обширная. В основном разводим бычков на мясо, немного овец. Пасем, выгоняем их из кустарника, огораживаем пастбища – примерно так. – Вы меня очень заинтересовали, – сказала Луиза. Пол рассмеялся: – В самом деле? – Он наклонился ближе, понизив голос: – Слушайте, утром мне надо возвращаться. Не могу упустить шанс вновь увидеться с вами – разрешите показать вам окрестности? Я могу захватить вас на следующей неделе, и мы уедем на весь день. Луиза колебалась: – Это далеко? Он пожал плечами: – Пара часов на быстром автомобиле. Впрочем, какое это имеет значение? – Я просто подумала, – медленно проговорила Луиза, – о других… Он недоверчиво посмотрел на нее: – Вы имеете в виду тетю и дядю? Они не захотят. Зачем им? Они не приезжали с тех пор, как я занял место управляющего. Кроме того, – его теплые синие глаза бросили ей вызов, – кто сказал о других? Это дружеская прогулка, только мы вдвоем… – Ну же, Пол! – Рядом возникла Диэнн и стала игриво дергать Пола за руку. – Я не могу танцевать одна. Спустя миг они уже двигались в пульсирующем ритме. Было поздно, когда наконец стихла музыка и в комнату вошел дядя Джордж со множеством бокалов на подносе, искрящихся местными винами. – Поднимите бокалы! Тост! – объявил он своим грохочущим басом. – За дорогого нам человека! Не имея своих детей, мы пригласили в Керикери самую близкую нам родственницу. – Он высоко поднял бокал. – За Луизу, мою племянницу и наследницу! Захваченная врасплох, Луиза вздрогнула: – Племянница и наследница? – Почему нет? – Пожилой человек гулко засмеялся. – Я скажу кое-что, Луиза. Этот долг я обязан тебе отдать! Именно твой папа, мой брат, дал мне денег на закладку плантации в заливе Островов, хотя у него самого в то время их немного было. О, я вернул всю сумму, конечно, но спустя годы. Луиза услышала звон стекла и смех. Сквозь пелену она увидела взгляд Пола, неуловимое выражение осветило ленивые синие глаза. Он высоко поднял бокал: – Пью за это! Ночью Луиза долго не могла заснуть, слушая жалобный крик совы в глубокой тишине. Подвернутая лодыжка немного болела, а мозг не хотел расслабляться. Девушка лениво припомнила события долгого дня. Тетя Рени и дядя Джордж с их искренней добротой вызвали у нее чувство, словно она знала их всю жизнь, и Луиза действительно их знала. Ей очень хотелось, чтобы этот несносный Фергус Макдональд был так же прост для понимания. Он внедрился даже в ее мысли, вытесняя все остальное, что было совсем уже нелепо. Возможно, если она напишет Алану, то успокоится и уснет. Алан следит за почтой и будет разочарован, если не получит авиаписьмо от нее сразу, как только она прибудет в залив Островов. Луиза включила лампу у кровати, захромала к сумке и порылась в ней в поисках ручки и авиаоткрытки, затем взяла альбом для эскизов в роли подложки. Небеса! У нее даже не хватило времени распаковать вещи! Расположившись на кровати в легкой хлопчатобумажной пижаме, она склонилась над альбомом. «Дорогой Алан…» – она сделала паузу, задумавшись. И тут, едва осознавая, что делает, она открыла альбом, схватила карандаш и стремительно начала рисовать. Скоро под ее летающими пальцами возник портрет – волевое мужское лицо, в глубоко посаженных глазах светится огонек иронии. На мужчине был высокий котелок и длинный темный сюртук времен королевы Виктории. Забавно, размышляла Луиза, как отчетливо бородатое лицо сохранилось в ее памяти. Очевидно, она почти незаметно для себя запомнила грубые черты лица. Сонная, Луиза поставила рисунок на ночной столик, выключила свет. Забыв о письме, она погрузилась в глубокий освежающий сон. Глава 3 На следующее утро Луиза сунула ноги в резиновые сандалии и захромала в залитую солнцем кухню, где над сверкающей электрической плитой склонилась тетя Рени. – Помочь? – Если хочешь. Кроме нас, за столом еще шестеро. Будет непривычно, – задумчиво проговорила пожилая женщина, – когда суматоха уляжется и все снова разъедутся по домам. – Знаете, – Луиза пересчитала столовые приборы, – я даже не была на плантации. – Слишком долгий путь для тебя сегодня, девочка. – Дядя Джордж сидел в столовой с газетой в руках. – Времени у тебя вдоволь. Фергус закончит завтра. Он с радостью покажет тебе окрестности, если ты будешь в состоянии ходить. «А я не рада, что показывать будет он!» – сказала про себя Луиза. Пока Луиза разливала охлажденный апельсиновый сок по стаканам и ставила их на длинный стол, ее мысли были заняты Фергусом Макдональдом. Несносный спорщик! А она при нем упала и повредила ногу. Разумеется, он возомнил, что обязан проведать ее, просто спросить о самочувствии. Похоже, ей нет спасения. При каждом звонке в дверь Луиза ожидала, что появится он, большой, улыбающийся и мучительно, волнующе притягательный – если, конечно, вам нравятся суровые здоровяки-брюнеты и смешные бакенбарды! Она будет спокойна, когда сможет искренне заверить, что совершенно здорова: «Большое спасибо… Поэтому оставьте меня в покое, мистер Фергус Макдональд». И все же… все же… Позже днем, сидя в автомобиле, Луиза присутствовала на службе общины Благодарения в небольшой церкви на холме. Слушая проповедь и наслаждаясь несравненным красноречием маорийского епископа Аотераоа, она все время искала в толпе Фергуса. Луиза не могла решить, чего ей хочется больше: увидеть или не увидеть темноволосую голову, возвышающуюся над толпой. Но Фергус так и не появился. Среди собравшихся на солнцепеке слушателей проповеди на открытом воздухе Луиза не нашла и яркого, привлекательного лица Кери. День уже близился к концу, когда на дороге, разбрасывая гравий, затормозил знакомый красный фургон. Луиза, сидя на крыльце в надвигающемся сумраке, с трепетом посмотрела на машину. Теперь Луиза жалела, что не ушла раньше. Но бежать уже поздно. Она стояла перед Фергусом одна в сладостном аромате сумрака. – Привет! – Он шел к ступеням веранды широкими шагами, полный жизни, в темно-красной рубашке и серых слаксах. Сегодня вечером ей показалось, что без старомодного костюма он выглядит моложе, но, без сомнения, таким же назойливым и властным. – Интересно, как вы себя чувствуете. – Он сделал паузу, ища в кармане пачку сигарет. – О, я в порядке, – поспешно сказала Луиза. Под тревожащим взглядом серых глаз она так смутилась, что заготовленные слова сразу вылетели из головы. – Утром я была на службе, но не видела вас… – Луиза резко остановилась. Она хотела откусить себе язык. Проговориться, что искала его! Теперь, конечно, он придет к заключению, что она скучала по нему. Небеса, он может даже воображать, что она думала о нем! Чтобы скрыть промах, Луиза заговорила немного невпопад: – Епископ-маори читал проповедь. В жизни не слышала такого прекрасного оратора с таким музыкальным голосом. Фергус согласно кивнул: – Природный дар расы. У них этого не отнимешь… Сигарету? Он поднес зажигалку к ее сигарете, прикурил сам, затем сел на перила веранды. Взгляд Фергуса упал на ее ногу. – Как нога? Давайте посмотрим. – Уже прошла, – затаив дыхание, уверила его Луиза. – Я ведь сказала… Фергус бросил на нее один из своих пронзительных скептических взглядов. – Ну, – неохотно признала Луиза, – почти. Должно быть, помогла холодная ванна, – торопливо добавила она. – Лед. – Я же говорил, что лед поможет. – Фергус сказал это с огромным самодовольством, и Луиза пожалела, что дала ему повод поздравить самого себя с удачным рецептом лечения растянутых лодыжек. Фергус затянулся сигаретой. – Вам нужно съездить в Нгава, – заметил он в своей властной манере. – Нгава? – В карих глазах Луизы появилось замешательство. – Что это? – Минеральные источники! Возьмите любой элемент или вещество – ртуть, сульфид, соду, масса других. Они здесь неподалеку, простые ямы среди кустарника, но поверьте, они помогают в случае растяжения связок – обещаю вам это с гарантией. После курса лечения на минеральных источниках вы вполне придете в себя и сможете пойти со мной вечером на концерт. Вот увидите! Луиза смутно припомнила о вечернем концерте в Мемориальном зале. – Стоит ли идти, – небрежно бросила она. – Разве этот концерт особенный? – Вы не слышали? – Он недоверчиво поглядел на девушку. – Кери! Гвоздь программы! Она произвела фурор за границей. Теперь, когда она вернулась известной певицей, старый зал – в прошлом фабрика «плодов страсти» – будет забит до отказа. Если поедем сейчас, успеем застать ее выступление. Я попросил Тима занять лучшие места… Ведь вам интересно посмотреть? Луиза не испытывала особого желания слушать Кери, но она знала, как трепетно относится весь город к своей прославившейся соотечественнице. Поэтому Луизе казалось невежливым высказать свое мнение, и она согласно кивнула: – Где находятся минеральные источники? – Рядом. Полчаса напрямик на машине. Ждите здесь, – бросил он через плечо. – Я скажу вашим родственникам, что вы едете для нгава-лечения. Фергус ушел по коридору ровным шагом. Очевидно, думала с негодованием Луиза, он совершенно уверен, что возражений не последует. Вскоре Фергус возвратился на веранду: – Прекрасно! Все согласились, что это отличная идея. Луиза не двигалась. Она не могла подобрать нужные для ответа слова. – Незачем… я хочу сказать, вы не обязаны… – Она ощутила на себе удивленный, внимательный взгляд Фергуса, смутилась и так же сбивчиво продолжила: – Только из-за того глупого падения. Я сама виновата. Не думайте, что обязаны везти меня на источники и все такое… Фергус смотрел на нее серьезным, пристальным взглядом. – Я отвезу, – тихо сказал он, – даже если придется нести вас до автомобиля. – Он направился к ней с такой целеустремленностью, что Луиза поспешно встала: – Я пойду сама! – Так-то лучше, – сказал Фергус и протянул девушке мускулистую руку. Луиза знала, что Фергус действительно может донести ее до машины, поэтому поспешила принять руку. И опять его близость наполнила ее этим тревожащим, необъяснимым ощущением. Сидя в фургоне, она не могла сдержать волнение. Когда они выехали на прямую дорогу между высокими рядами эвкалиптов, солнце спряталось за горизонт, оставляя за собой шафрановое свечение, постепенно темнеющее от перламутрового до синего. Они проехали между плантациями цитрусовых, и теперь апельсиновые рощи уступили место широким пастбищам. Вскоре автомобиль свернул на пыльную проселочную дорогу, где на глаза не попадалось ничего, кроме темной массы высоких холмов. На темнеющем синем небосклоне высыпали слабые звезды. – Не подумаешь, что в этой дикой местности можно кого-то увидеть, – прокомментировала Луиза, обводя взглядом заросли чайного дерева, простиравшиеся по обе стороны шоссе. – Вы удивитесь. – Фергус миновал крутой поворот. – Здесь цивилизация. За кустами не видно, но в миле отсюда расположен вполне современный отель – пять сотен акров, минеральные ванны и все современные удобства. Озеро для полноты картины… Вот они! Видите за деревьями синюю крышу? Это курортное место. Сами ванны довольно просты, – продолжал он. – Не ждите облицовки плиткой. Грязевые ямы не изменились со времен, когда их использовали маори, чтобы промывать раны после сражений, – своего рода реанимация на линии фронта! Они выехали на поляну, затем, огибая озеро, миновали неясные очертания низкого деревянного строения, окруженного широкими лужайками. В сумраке бледно светились цветки гибискуса, банановые пальмы шелестели на ветерке своими зазубренными листьями. Снова машина нырнула в тень кустарника, чтобы через несколько минут появиться на ярко освещенном участке. Перед любопытным взглядом Луизы предстала грубо сколоченная деревянная купальня, окрашенная в белый цвет. За перилами многочисленных водоемов с ровного, покрытого пемзой участка земли поднимался пар. Фергус остановил фургон у купальни, вышел и завел разговор с улыбающимся маори. Монеты перешли из рук в руки, Фергус вернулся к Луизе с полотенцем и купальными костюмами. Когда Луиза через несколько минут, прихрамывая, вышла из кабины для переодевания, Фергус ожидал ее, большой, улыбающийся, мускулистый, в темных плавках. Она опасалась, что он иронически посмотрит на ее скромный черный купальник, но он просто схватил ее за руку: – Вперед! Это для вас! Он подвел ее к квадратному углублению, где сквозь облако поднимающегося пара Луиза различила купальщиков, погруженных по шею в горячую воду источника. Фергус прыгнул в непрозрачный водоем, предлагая руку Луизе. Без колебания она соскользнула рядом с ним, чувствуя, как мягкая минеральная вода сомкнулась вокруг нее. На темном фоне окружающего кустарника висели облака пара. – После двадцати минут вас вытащат, – сказал ей Фергус, – но к тому времени дело будет сделано! – Он усмехнулся. – Расслабляет, не так ли? Луиза кивнула. Горячая вода вызвала прилив крови к щекам. Пряди темных волос прилипли ко лбу. Луизе показалось, что всего через несколько минут Фергус вылез на влажный бортик водоема и улыбнулся ей: – Вылезайте и окунитесь в содовый водоем, чтобы слегка охладиться! Когда он опять взял Луизу за руку, девушка остро ощутила его прикосновение. Должно быть, виновата новизна среды. Невероятно, из всех мужчин именно он, Фергус Макдональд, вызывает в ней это странное ощущение прыжка в новое и неизведанное существование – дикое, отдаленное и волнующее. Они переступили через бортики вокруг пузырящегося чистой водой водоема и затем погрузились по шею в холодный, бодрящий содовый водоем. Чуть позже они вернулись к залитым электрическим светом кабинкам для переодевания. В фургоне Фергус повернул ключ зажигания, и они поехали через освещенный участок, мощенный пемзой, с разбросанными по нему в неподвижности ночи темными водоемами. – Понравилось? Фергус повернул к ней голову, и что-то в его бесстрастном взгляде заставило Луизу опустить глаза. – Замечательно! Ей пришлось признать, что она испытывает неожиданный прилив здоровья. Напряженные отношения и расстройства последних дней словно смыла пузырящаяся минеральная вода, оставляя Луизе чувство глубокого расслабления. – Как нога? Луиза улыбнулась: – Я совсем позабыла о ней. Фергус остановил машину на обочине шоссе. – Я… рада, что поехала, – прошептала Луиза, дрожа. – Стоило намочить волосы? – Он поднял руку и с нежностью отвел назад влажную прядь вьющихся над ее ухом волос. – Знаешь что? – тихо сказал он. – Этими мелкими каштановыми завитками ты очень похожа на Мари-Луизу. – Нет! – Она вздрогнула и отвернулась. В его глазах появилась улыбка. – Почему ты не хочешь, чтобы я коснулся тебя? – спросил Фергус из темноты. Сердце Луизы подпрыгнуло и забилось быстрее. Но девушка изо всех сил притворялась беспечной, хватаясь за первое пришедшее на ум оправдание. – Из-за бороды, – сказала она. – Забавно, – отметил Фергус обманчиво небрежным тоном. – Другая Мари-Луиза нашла бы ее непреодолимо привлекательной. Другая Мари-Луиза! Почему он упорно называет ее этим именем? Вероятно, потому, что она совершила фатальную ошибку, показав ему, как это ее раздражает. В голову лезли всякие неуместные вещи, вроде свадебных колоколов. Вспомнился унизительный случай, когда Фергус перенес ее через порог собственного дома, словно свою невесту, пусть даже это только фантазия. Не успела она догадаться о намерениях Фергуса, как его руки обняли ее, крепко и неумолимо. При тусклом зеленом свете приборной панели автомобиля она уловила огонь его глаз. – Откуда тебе знать это, Мари-Луиза? – Он прижал девушку к себе, и, когда их губы встретились, сердце Луизы наполнилось счастьем. Сквозь смятение чувств она услышала нежный смех Фергуса. Луиза не представляла себе, что поцелуй может быть таким. Наконец он отпустил ее, и, дрожащая, потрясенная, тихая, Луиза откинулась на спинку сиденья. Фергус завел мотор, и фары движущейся дугой охватили колышущееся море чайных деревьев. Впереди был заметен только небольшой участок неровной дороги, терявшейся в темноте. Луиза испытала странное ощущение, что они оказались под заклятием безвременья, где ничего не существует, только рука Фергуса на ее плечах, его смуглое лицо. Мир, принадлежащий лишь им одним, где есть только звук колес, темное сине-фиолетовое небо безлунной ночи и сверкающие звезды. В следующее мгновение машина свернула в длинную аллею синеющих эвкалиптов. Чувство мечтательного расслабления исчезло, когда автомобиль подъехал к ярко освещенному концертному залу. Фергус вышел, чтобы открыть для Луизы дверь автомобиля: – Прошу, Мари-Луиза. Если повезет, мы как раз успеем к номеру Кери. Эти слова разрушили чары. Луиза вернулась к действительности, когда вошла с Фергусом в деревянный зал, казалось заполненный до предела. Хрупкая фигурка Луизы в коротком оранжевом платье и с длинными мокрыми волосами остановилась в дверях. – У нас будут места? Фергус сдержанно кивнул и повел ее по центральному проходу к двум свободным креслам у сцены. Луиза вопросительно посмотрела ему в лицо. Она не сознавала, что ее щеки раскраснелись от теплых минеральных ванн, а глаза возбужденно сверкают. – Они для нас? – прошептала она. – Разумеется. Их забронировала Кери. К счастью, мы вовремя. Рядом с Луизой сидел юнец с копной рыжеватых волос и в очках с толстыми стеклами. В следующий момент вперед вышел конферансье: – А теперь… – в зале наступила внезапная тишина, – то, чего вы все ожидали! Главное событие сегодняшнего вечера – выступление нашей дорогой Джулии, ныне всемирно известной фолк-певицы. Леди и джентльмены, я приглашаю на сцену – Кери Вермонт! Огни сцены потускнели, занавес разошелся, и зрители увидели девушку, сидящую на стволе дерева. Декорации изображали стоянку сборщика смолы из ранней истории севера Новой Зеландии. Горящие поленья чайного дерева на фоне кустарника, оловянная тарелка с едой, полуоткрытый мешок, светящийся бледным янтарем каури. И костюм Кери соответствовал декорациям – старая фетровая шляпа залихватски сдвинута на прекрасное лицо, через хрупкое плечо перекинут мешок с прицепленным к нему черным от копоти чайником. Но даже грубая одежда сборщика смолы, подумала Луиза, неряшливые штаны и рваная рубашка не погасили редкое очарование, которое излучала певица. Кери скрестила ноги в запыленных рабочих ботинках и блеснула своей провокационной улыбкой перед восторженной аудиторией. Потом ее взгляд скользнул по гитаре, которая лежала у нее на коленях, и пальцы прошлись по струнам. Теплый голос ритмично запел старинную балладу сборщика смолы, без труда улавливаемый во всей его красоте на самых дальних рядах большого зала: История называет их просто шпаной, Они курили трубки из глины, пахнущие, как мир иной, Закопченный чайник привязан за спину, Все пожитки уместились в мешке, Они слышали хлюпанье грязи и шорох шагов на песке, Они спускали все деньги в ближайшем пабе, Они ссорились насмерть – они были грубы по натуре, Они знали жестокую свободу копать смолу каури… Смолу каури… Слова замерли в тишине, затем раздался гром аплодисментов. Неудивительно, подумала Луиза. Голос Кери брал за душу, и с ее яркой внешностью… Как могли устоять перед ней мужчины? Особенно Фергус, Фергус, когда-то давно любивший ее. Луиза украдкой покосилась на своего спутника. Он подался вперед, аплодируя вместе с залом, пылая взглядом. Луиза ощутила странный укол в сердце. Занавес опустился, но зал продолжал рукоплескать, топать ногами, скандировать «Мы хотим Кери!». Наконец певица вернулась на сцену. Теперь это была уже другая Кери, короткое серебряное платье в обтяжку обнажало красивые длинные ноги, вокруг ее овального лица струились длинные черные локоны. Она неподвижно стояла, ожидая, пока стихнут аплодисменты, затем сверкнула своей ослепительной улыбкой. – Я спою вам песню, которая на прошлой неделе понравилась сиднейцам. Вы ее еще не слышали, но сейчас услышите. Песня называется «Сделай шаг!». Ее тонкие пальцы коснулись струн. Притихший зал наполнился чистыми трепещущими звуками. Он не откроет тебе, Поверь, Во Вселенную Тайную дверь. Но глаза его скрывают Поважнее секрет, Быть мужчиной… Светлые глаза Кери недвусмысленно устремились на Фергуса. Глубже чувства нет. За порогом понимания, Где слова не в состоянии… Миг – и Кери улыбнулась, снова опустив взгляд к пальцам на струнах: Луиза осталась с неловким ощущением, словно она подслушивает. Что означает долгий взгляд Кери? Она словно издали слышала медовый голос: Если ждешь нежности, Сделай шаг, Не думай, что любовь – убежище, Это – не так. Слова падали в тишину, оставляя Луизу наедине с неизъяснимым чувством опустошения и чем-то еще, в чем она отказывалась признаться даже себе. Ревность за внимание Фергуса? Как можно быть такой смешной? Тем не менее она была довольна, что концерт приближается к концу. Сегодня у нее нет настроения слушать песни – подобную душещипательную лирику. Ее мысли вернулись к восторженной толпе, которая все еще бурно вызывала певицу снова на сцену. Наконец Кери ненадолго вернулась к публике, ослепительно улыбаясь. Понимая, что она больше не будет петь, толпа начала потихоньку расходиться и потекла через выход к машинам во внутреннем дворе. Фергус и Луиза уже приблизились к фургону, когда услышали за спиной торопливые шаги, и в следующую минуту их догнала Кери в своем сверкающем серебряном платье. Она отдала мявшемуся неподалеку юноше свой чемоданчик и бросила гитару в кузов машины. – Спасибо, Фергус. – Она небрежно кивнула Луизе. – Привет, Луиза, это Тим, мой младший брат. – Только тут Луиза заметила тощего юнца – своего соседа на концерте, улыбнулась ему. Какой контраст представлял этот тощий подросток со своей известной сестрой! Луиза разглядывала забрызганное веснушками узкое бледное лицо, густые рыжеватые волосы и манеру держаться нервозно, виновато. – Ну, поехали! – Кери села впереди, предоставив Луизе и Тиму разместиться сзади. Луиза чувствовала, что ее поставили на место. Ясно, что Кери посчитала ее недостойной внимания. Когда они пробрались через лабиринты припаркованных автомашин и выехали на извилистую дорогу, ведущую по склону, Тим обратился к Луизе. – Как скверно, – сказал он своим тихим, смущенным тоном, – что мамы и папы не было на празднествах. Мы раньше жили в Керикери. Сейчас они оба в отъезде. Луиза едва слушала. Она почему-то не могла отвести глаз от темноволосой головы Фергуса, склоненной к прекрасному лицу Кери, пока та говорила с ним тихим, интимным тоном. Луиза безразлично спросила: – Тебе нравилось жить здесь? – Нравилось? – Она уловила внезапно возникшее воодушевление в мальчишеском голосе. – У нас был сад, плантация цитрусовых. Я люблю выращивать фрукты! Представляете? Сначала посеять семена, потом следить за их ростом, возможно, немного им помочь. Мне кажется, – неожиданно приятная улыбка осветила узкое бледное лицо, – я унаследовал это от папы. Он любил работу, но потом его здоровье ухудшилось, и ему пришлось бросить плантацию. Мне жаль, что так вышло. Но теперь, когда я окончил школу… – Он умолк, глядя в темноту за окном. – Спорт мне никогда не давался, – доверительно произнес Тим. – В нашей семье самая сильная во всем – Кери. Забавно, – продолжал подросток, – меня всегда интересовала только работа в саду… Он как будто забыл о реальности, подумала Луиза и снова прислушалась к безмятежному голосу. – Другие дети в школе хотели сделать карьеру, стать летчиками, инженерами, все в таком духе. Но это не для меня! – Он наивно добавил: – Наверное, у меня и не хватило бы мозгов для чего-то подобного. Выращивать фрукты – вот что мне надо. И сейчас, когда Кери здесь, у меня появился шанс… я могу даже вернуться сюда… если получится… – Его голос стих. После короткого молчания он неуверенно продолжил: – Правда, не знаю… все зависит от Фергуса и Кери. Интерес и воодушевление вкупе с добродушным слушателем, казалось, победили природную молчаливость Тима. Бледные глаза за толстыми линзами очков загорелись, он повернулся к Луизе: – Вы не очень хорошо знаете дядю Фергуса, не так ли? – Тим заметил ее удивление. – Я называю его так с детства. Потрясающий человек! Я бы все отдал, чтобы работать на такого парня! Он всегда объяснит, почему делает на плантации то или это. И способен заставить сад приносить прибыль! – Внимательный взор остановился на лице Луизы. – С ним я готов работать и учиться сколько угодно! Представляете? Ух, надеюсь, что это сработает. Я держу на счастье скрещенными пальцы! – Он поднял руку, и Луиза кивнула, не воспринимая действительного смысла жеста. Что имел в виду Тим? Что Фергус и Кери собрали осколки полузабытой любви там, где разбили много лет назад? Какой удачный расклад для мальчика с его смешным обожанием Фергуса Макдональда. Кстати, сколько нужно времени, чтобы огонь любви полностью угас? День, год, жизнь? Кто скажет? И что произошло с ней, если холодок опустошения заполз к ней в душу? В этот момент зрелище двоих на переднем сиденье, занятых тихой беседой, стало ей невыносимо. – Пожелайте мне удачи! – Луиза увидела обращенное к ней задумчивое мальчишеское лицо и выдавила в ответ натянутую улыбку. Глава 4 Благодаря природе или целительным эффектам минеральных ванн поврежденная лодыжка Луизы быстро зажила и через два дня полностью восстановилась. Заключительные события ежегодных празднеств прошли в постоянной суете. Вместе с Диэнн Луиза посетила прием в Мемориальном зале, показ фильма в театре Катэй, оштукатуренном в розовый цвет, выставку местных искусств и ремесел. Участвуя в различных мероприятиях, Луиза постаралась запечатлеть в памяти имена и лица родственников и их друзей. Крошечным «Инстаматиком» она снимала на цветную пленку в помещении и снаружи, а в короткие промежутки между пикниками делила с тетей Рени бремя домашней работы, порожденное гостями в доме. Фергуса Луиза не видела, хотя он звонил по вечерам, чтобы осведомиться о ее здоровье. В ответ на краткие звонки Луиза уверяла, что совершенно оправилась. Лишь положив трубку телефона, она говорила себе, что, без сомнения, его обрадует, что больше не нужно возиться с глупой англичанкой, которая упрямо отнимала у него время и ставила обоих в затруднительное положение. Разумеется, обрадует. Или он слишком занят своей очаровательной гостьей, чтобы беспокоиться о ком-то еще? Поэтому не посетил ни одно из последних празднеств? Луиза не пошла дальше по тому неприятному пути, по которому едва не увели ее мысли. Поскольку заключительные события ежегодного праздника подходили к концу, суматоха в доме спадала. Гости разъехались по домам в другие части страны или улетели на самолете из Новой Зеландии в Сидней. Друзья расставались, махая на прощанье и тепло приглашая Луизу и ее родственников нанести им ответный визит в самом ближайшем будущем. Теперь у Луизы наконец появилось время собрать вместе содержание большой папки с вырезками из прессы и сувенирами стопятидесятой годовщины Керикери. Она хотела составить памятную книгу о празднике, чтобы забрать ее с собой в Англию. Не все цветные слайды и фотографии пока еще проявлены, но Луиза собрала автографы, семейные снимки, пригласительные билеты и программы. Титульный лист она оставила чистым. Позже Луиза собиралась сделать акварельный эскиз причала, где под каменным мостом журчала чистая прозрачная вода и сквозь тонкий узор цветков жакаранды виднелся первый европейский дом в стране. Она могла изобразить и ночную сцену, показывая фонарь в окне чердака колониальной фермы, все еще светящий во мраке. Этот дружественный луч сиял более ста лет, хотя фонарь, который когда-то светил путешествующим по извилистой реке Керикери, теперь заменило электричество. Она подумала о нарисованном ею портрете Фергуса в длинном сюртуке и сером цилиндре, но немедленно отвергла мысль показать ему страницы памятной книги. С каким торжеством он увидит, что она запомнила каждую черточку его смуглого лица. Нет, этот портрет только для частного просмотра. У нее также появилось время для писем в Лондон с подробными описаниями событий в старом поселке миссии с его живописным окружением и красочной историей, вместо недавней торопливо накорябанной авиаоткрытки. Луиза проштамповала письма специальной печатью, выпущенной в ознаменовании годовщины края, и положила на каминную доску к готовой для отправки в городок почте. Затем направилась по извилистой дорожке к плантации фруктов. Дядя Джордж обрабатывал раствором гладкие плоды яркого цвета, от зеленого до светло-фиолетового, украшающие покрытую листвой плеть на низкой железной крыше упаковочного сарая. – Медь распыляют для сохранения синего цвета, – объяснил он Луизе, когда она подошла к нему. Дядя снял резервуар, висевший на его сутулой спине. – Только закончил. Хочешь взглянуть на апельсиновые рощи? – С удовольствием. – Луиза думала, до чего это все красочно – длинные ряды деревьев с глянцевыми листьями на фоне колышущихся эвкалиптов. Она прошла густые заросли лазиандры, усеянной фиолетовыми бархатистыми цветками, банановую пальму, наклонившуюся под бременем единственного крупного бутона каштанового цвета. Бок о бок они спустились по залитой солнцем узкой тропе, минуя канавокопатель, грейдер и культиватор. Луиза задержалась, чтобы осмотреть незнакомую плеть с желтым цветком, вьющуюся по деревянной подпорке. – Что это? – Не поверишь! – Морщинистые черты лица расплылись в дразнящей улыбке. – Когда-либо использовала в ванне люфу? – Да, – Луиза выглядела озадаченной, – но… – Вот именно! То, что высыхает из нее, и есть люфа! Луиза улыбнулась и продолжила путь по извилистой тропинке. Они достигли длинных симметричных рядов апельсиновых деревьев, Луиза вдохнула носившийся в воздухе запах апельсиновых цветков, легкий и приятный. – Мы сажаем деревья длинными рядами немного вразброс, – объяснял дядя Джордж, – поэтому во время дождей влага не теряется. Наши тропические ливни длятся недолго, но могут нанести много вреда. Поэтому мы сажаем высокие защитные ряды деревьев, чтобы гасить порывы ветра. Они шли между рядами деревьев по мягкой траве. Старик показал Луизе разные виды цитрусовых. – Мандарин, тамарильо – это гибрид между мандарином и грейпфрутом, который я впервые выращиваю в этом году, – «Валенсия», сладкая «яффа». А этот грейпфрут созревает летом. – Луиза увидела покрытое листвой Дерево с огромным белым плодом. – Сорт называется «уини», – объяснил дядя Джордж, глаза его блестели. Он остановился перед деревянными подпорками, согнутыми под тяжестью толстых плетей с волосатыми коричневыми плодами. – Ягоды киви, – пояснил дядя Джордж. – Каждый год я отправляю на экспорт много ящиков. Они сделали себе настоящее имя на внешнем рынке. Боже, эти столбы надо обновить. Фергус предложил свою помощь – а вот и он! Фергус приближался легкими широкими шагами, вся его фигура излучала жизненную силу, и опять сердце Луизы сжалось. – Привет! – Фергус присоединился к ним и посмотрел на искривленный колышек. – Похоже, лучше поставить новые столбы, пока они все не сломались. – Его взгляд перешел на Луизу в шортах цвета мандарина и свободной шелковой рубашке. Шея Луизы, подобно рукам и ногам, слабо загорела. Длинные темные волосы были перевязаны на затылке коричневой лентой. – Сейчас, – продолжал Фергус, – меня ждет «лендровер» с прицепом. Думал съездить в кустарник и забрать столбы из пурири. На прошлой неделе я срубил несколько штук, осталось только расколоть и отделать. – Его улыбка была обращена к Луизе. – Поедем со мной, Мари-Луиза! – Я не… – В самый последний миг она проглотила вертевшийся на языке ответ. Как абсурдно прозвучит для дяди возражение, чтобы ее не называли по имени! Но ведь она поняла, что Фергус снова ехидничает. Значит, краткая передышка на источниках Нгава была просто перемирием. Мы возвращаемся, думала она со странным уколом боли, на исходную позицию! Избегая взгляда Фергуса, она сказала: – Жаль, в другой раз, возможно. Сегодня мне надо помочь тете Рени, теперь, когда все уехали… – Ерунда, девочка! – вмешался старик. – Ты достаточно сделала за день. Теперь сходи, посмотри на кустарник в овраге! – Он обратился к Фергусу: – Проводи ее, Фергус! Она еще ничего здесь не видела. – Правильно! – Фергус взглянул на нее сверху вниз, в серых глазах определенно вспыхнул вызов. – Слышали, что босс сказал? Ничего не оставалось, как пытаться успевать за его длинными шагами. Луиза поднималась по узкой тропинке, которая вела к запыленному «лендроверу» на дороге. Красный гравий заскрипел под тяжелыми шинами, машина развернулась, и они поехали по извилистой дорожке, обсаженной цветущим гибискусом. Когда они свернули на шоссе, Фергус произнес: – Можно проехать через мои владения, но туда быстрее добраться по дороге. – О? – Луиза была удивлена. – Значит, кустарник находится на вашей земле? – Да. В конце сада. Они проехали между защитными рядами высокого бамбука, затем свернули на узкий пыльный проселок. Впереди дорога убегала в темную рощу кустарника, освещаемую светлой зеленью разросшихся древовидных папоротников. Фергус остановился у опушки на влажной земле, устланной ковром опавшей листвы. Он обошел машину, чтобы открыть дверцу «лендровера». – Отсюда хорошо видно плантацию. Луиза стояла, осматриваясь. Ее взгляд поднялся над высокими деревьями и густым подлеском к пригорку, где на солнце наклонными террасами располагались длинные ряды цитрусовых деревьев. – Вон там ручей. Из него я качаю воду для сада. Луиза увидела только низину в густых зарослях ивы и папоротника, но уловила журчание воды по камням. – Я порубил немного кустарника, – проговорил Фергус. Он указал мускулистой рукой на расчищенную дорожку, которая резко исчезала среди высоких древесных стволов. – Год назад тот участок сильно зарос. Подумал, лучше пущу на столбы забора большие деревья. Эвкалипты не очень подходят – слишком легко гниют, зато пурири… – Луиза проследила за его взглядом и увидела большие, разрубленные на куски бревна, – ничего не берет! – Он нагнулся, достал из сумки в кабине «лендровера» маленькую коробку, вскинул топор на плечо. – Ну, пойдем! Они подошли к обесцвеченному погодой бревну, Фергус нагнулся и открыл коробку, которую держал под мышкой. – Теперь дело за гели. – Гелигнит? – Опасливый взгляд Луизы остановился на коробочке, очутившейся среди папоротников у нее под ногами. – Не волнуйтесь. – На секунду его смеющийся взгляд смягчился. – Вы же не думаете, что я позволю чему-нибудь случиться с вами, Мари-Луиза? Не слова, а то, как он посмотрел на нее, вызвало у Луизы внезапную дрожь и неуверенность в себе. – Луиза, – затаив дыхание, проговорила она. – Меня устраивает Мари-Луиза, – невозмутимо парировал Фергус. Словно это решало вопрос, добавил: – Мне так нравится. – А мне нет. – Голос Луизы был очень тих. Но конечно, он не обратил на ее слова ни малейшего внимания. – А теперь на всякий случай встанем за то дерево! – сказал он привычным приказным тоном. Луизе не нужно было повторять дважды. Она поспешила по опавшим листьям и укрылась за массивным деревом пурири с большими раскидистыми ветвями и сверкающими зелеными листьями. В следующий миг к ней присоединился Фергус. Несмотря на то, что Луиза напряглась и ждала взрыва, она подпрыгнула, когда гелигнит прорвал большие бревна и по лесу пронесся грохот. Не понимая, что делает, Луиза кинулась к Фергусу и на мгновение оказалась в его объятиях. Она увидела легкую насмешку в его глазах. Потом здравомыслие вернулось, и Луиза отпрянула. – Не знаю… почему я оказалась такой дурой, – пробормотала она. – Ты же предупредил. Но Фергус разразился торжествующим смехом: – Взглянем на последствия! Они вместе направились по влажному мху и шелестящим иссохшим листьям к бревнам, каждое из которых было расщеплено на несколько частей. – Им потребуется только окончательная отделка. – Фергус повернулся к ней. – Может, посидите, пока я не закончу работу? – Это идея. – Луиза все еще чувствовала себя потрясенной и сконфуженной. Она опустилась на поваленный ствол дерева и ждала, пока Фергус предложит ей сигарету. Он дал ей прикурить и взял одну для себя. Луиза ощущала тихий ветерок в ветвях над головой, прозрачность воздуха, влажный, земляной запах кустарника. Все вместе составило незнакомый мир, залитый солнцем, невероятно чистый и странно волнующий чем-то неуловимым. Как и раньше, он словно прочел ее мысли. – Понравилось? – О да! – Луиза улыбнулась смуглому бородачу. – Все так… так необычно. Он кивнул: – Сомневаюсь, что в целой стране сыщется другое место, похожее на Керикери. «Или другой мужчина, так довольный собой и родным городом». Но Луизе не хватило смелости произнести эти слова вслух. – Разведение фруктов, водная гребля, лов рыбы, – с ноткой гордости в голосе продолжал Фергус. – Первые европейские поселенцы прибыли сюда из Китая, Японии, Африки. Их привлек климат, тихоокеанская атмосфера острова. Говорят, климат Керикери похож на испанский, что в своем роде уникально. – Он бросил недокуренную сигарету и раздавил ее носком ботинка. – В любом случае меня он устраивает. – Меня тоже, – довольно согласилась Луиза. Тихо шелестящие ветви деревьев пунга отбрасывали кружевные тени на лицо девушки. Голубой дымок ее сигареты вился в неподвижном воздухе. Фергус поднял топор и начал обрубать сучки с зазубренного колышка. – Мари-Луизе тоже здесь нравилось, – отметил он. – С первого дня, когда она сошла с лодки на берег перед старым каменным магазином. Луиза метнула на Фергуса подозрительный взгляд. Его тон был так небрежен, и все же манера, в которой при малейшей возможности он упорно вставлял в беседу имя той Мари-Луизы, была намеренно вызывающей, и он знал это! – Странно, – лениво выдохнула облако дыма Луиза, – вы много знаете о ее чувствах. Еще одно письмо? – простодушно спросила она. – То самое! В то время писали нескончаемые письма! – Щелк-щелк – Фергус продолжал, не глядя, обрубать столб. – Черный Фергус упомянул, что это вызвало его любовь к ней. Она прибыла прямо с бульваров Парижа, но сказала ему в тот первый день, что не хочет возвращаться. Столько держит ее здесь, в Керикери. – Держу пари! – сказала Луиза, как надеялась, весьма ироничным тоном. Но не удержалась и добавила с некоторой горячностью: – Очевидно, она была маленькой интриганкой, пусть ей было всего семнадцать. Не понимаю, почему вы упорно считаете ее образцом. Фергус, однако, игнорировал выпад. – Она очень любила лес, – объяснил он возмутительно мягким тоном, который Луиза сразу же возненавидела. – Именно Мари-Луиза убедила Черного Фергуса оставить этот пятачок леса себе в собственность. Луиза не отвечала. Что касается француженки, размышляла она, сердясь, он имел преимущество. Невозможно уличить его в обмане. Фергус знал факты как пять своих бронзовых от загара пальцев или притворялся, что знает. В любом случае для Луизы нет разницы. У него появилась отличная возможность нещадно ее дразнить, и он прекрасно знает, черт его возьми, как привести ее в ярость. Немного позже, когда Фергус погрузил отесанные столбы в прицеп и машина поехала по дорогам, которые быстро становились знакомыми Луизе, девушка забыла свое раздражение. Такой райский день не могло испортить даже общество этого тревожащего ее чувства, несносного Фергуса. – Потом вернемся в сад, – предложил Фергус. – Пора вам взглянуть на мою берлогу. Никаких «Не желаете ли?» или «Может, поедем?», даже не «Как насчет…», с негодованием думала Луиза. Впрочем, какое это имеет значение? Рано или поздно она должна посетить его плантацию. Ее родственники слишком очарованы мнимыми достоинствами Фергуса, чтобы она поступила иначе. Просто, пока там Кери… Внезапно Луиза поняла, что причина ее нежелания посетить дом холостяка Фергуса коренится в возможной встрече с этой девушкой. Что-то неприятное было в том, как Кери смотрела на нее холодным оценивающим взглядом, словно она и Луиза – соперницы. Соперницы в чем? Она ушла от ответа. И Луизе не понравилось, как Кери демонстративно заняла сиденье в машине рядом с Фергусом, на обратном пути с концерта. Тогда Кери игнорировала Луизу, обращаясь с нею как с пустым местом, недостойным внимания объектом. В тот момент Луиза думала, что ее не задевает пренебрежительное отношение Кери, но теперь обрадовалась, что не встретит ее. В день, когда Луиза оказалась фактически силком доставлена в дом Фергуса, она слишком плохо чувствовала, чтобы обращать внимание на окружающую обстановку, но сейчас она с интересом разглядывала живую изгородь из цветущих олеандров розового, белого, лососевого и пламенного оттенков вдоль извилистой дороги. Миновав старый дом на пригорке с его заросшей верандой и облупившейся краской, они стали трястись по ухабистой дороге и цитрусовой плантации. Затем, минуя упаковочный сарай и разные сельскохозяйственные машины, выехали на покрытую гравием площадку и остановились рядом с желтым трактором. Фергус продолжил разгружать тяжелые столбы из пурири, перетаскивая их с такой легкостью, словно молодые деревца, затем обратился с трогательной улыбкой к Луизе: – Сюда! Она шла перед ним по извилистой дорожке, под ногами хрустели опавшие листья эвкалипта. Фергус поднял глаза на безупречно синее небо: – Если бы эта засуха прекратилась, садам стало бы намного лучше. – Но вы ведь качаете воду из ручья? – Качаем? По всему саду – масса трубопроводов. Вы когда-либо имели дело с фейхоа, тамарильо или папайей? Луиза покачала головой: – Нет. – Она поглядела на папайю с ее экзотическими листьями, тонким прямым стволом и продолговатыми золотистыми плодами. – Я думала, эти деревья растут только в тропиках. – Мы тоже, пока не посадили их здесь. Арбузы, большие, сочные и зеленые, зимние дыни и канталупы. В густой путанице плетей, буйствующих над разделительными заборами, висели «плоды страсти». – Тамарильо! Попробуйте! – Фергус сорвал со стройного дерева блестящий темно-красный шар и бросил Луизе. Она ловко поймала плод и надкусила гладкую мякоть, все еще теплую от солнца. Незнакомый остро-сладкий вкус неожиданно ей понравился. Вокруг было тихо. Крошечные синие мотыльки вылетали из высушенной солнцем травы, одуванчиков и розовых цветков клевера и порхали вокруг голых ног Луизы. Цикады стрекотали свою песню. Высокие ряды эвкалиптов окружали их в летнем мире, в воздухе разливался насыщенный острый запах смолы. Чувство покоя и неподвижности охватило Луизу, так что на время была забыта даже обида на владельца этой земли. Фергус сейчас выглядел совсем другим, мягче, не таким строгим и суровым. Она смотрела, как его крепкие белые зубы впились в красную мякоть тамарильо. Они пошли к рассаженным террасами апельсиновым рощам, по дорожке вокруг открытых упаковочных сараев. Луиза бросила взгляд на горы пустых деревянных ящиков в углу, на груду плетенных из местной ивы корзин маори. За поворотом показался каркас дома. Темные и обесцвеченные погодой доски поднимались с близлежащего пригорка. Сквозь кучи битого кирпича проросла высокая трава, сорняки почти скрыли насыпи затвердевшего бетона. Брошенные стропила приобрели сиротливый вид. Интересно, почему Фергус не убрал столь неприглядную конструкцию. По словам тети, он трудолюбив и деятелен. Почему в таком случае позволил этому неопрятному скелету недостроенного дома портить аккуратный и упорядоченный вид плантации? Она украдкой бросила взгляд на Фергуса, но его губы были плотно сжаты. Без всяких объяснений было ясно, что он не имел намерения обсуждать этот вопрос. Может, надеялся однажды достроить? Перед ними появилась ферма, и как будто в ответ на ее мысли в неподвижном воздухе послышались жалобные переборы гитары. Она не догадывалась, что помнит слова, пока они со странной горечью не всплыли в сознании. Если ждешь нежности Сделай шаг, Не думай, что любовь – убежище, Это – не так. «Сделай шаг!» – непонятная боль заполнила сердце Луизы. Абсурд, если только из-за того, что Кери все еще остается в доме Фергуса. Сидящая по-турецки на ступенях веранды Кери склонилась над гитарой, изящным жестом тронула струны, завеса длинных черных волос скрыла лицо. Рядом сидел мужчина. Луиза подумала, что в темном деловом костюме и сияющих черных ботинках он выглядит здесь неуместно. Остро пахнущий дым сигары выплывал с открытой, увитой побегами веранды. Фергус проследил за взглядом Луизы и повернул голову к людям на веранде. – Джим Донован, продюсер Кери, – небрежно заметил он. – Джим прилетел сегодня из города чартерным рейсом. Полагаю, ему надоело тратить деньги на телефонные переговоры, которые ни к чему не приводят. – Он хочет, чтобы Кери вернулась в город? – робко спросила Луиза. По необъяснимой причине при обсуждении другой женщины она ощутила легкую боль. – А как ты думаешь? – Фергус взглянул на нее в упор. – Он устраивал концерты отсюда до Южного острова, туры, записи песен. Только подумай! Но Кери хочет задержаться здесь подольше. Полагаю, она заработала это, вот так! – Он усмехнулся. – Ему пора уже знать Кери. Он напрасно тратит время, если думает, что сможет ее уговорить. Если она приняла решение, то не отступит! Глава 5 Следующие несколько дней Луиза старалась выбросить из головы суровые черты Фергуса. Она решительно сказала себе, что ей не стоит думать о человеке, который, по-видимому, гораздо больше увлечен не ею, а другой. Причем такой девушкой, в которую большинству мужчин очень трудно не влюбиться. Несмотря на все принятые решения, слишком настойчиво в ее памяти возникал мальчишеский голос Тима, смущенный, неуверенный: «Если повезет, я вернусь навсегда. Полагаю, все зависит от Фергуса и Кери». Луиза вернула мысли к настоящему. Думай о другом, например о письмах, которые надо написать. Особенно Алану. Удивительно, накопилось так много впечатлений, новая страна, интересные события, но, как только она начала писать об этом всем Алану, ее ручка застыла на месте. Странным образом после приезда сюда минувшие годы дружбы с ним казались далекими и нереальными, хуже того – незначительными. Потребовалось усилие вообще заставить себя что-либо написать. Луиза все же закончила письмо, хотя, когда перечитала, оно показалось ей совсем неискренним. Почти так же трудно было сообщить о событиях последних дней Сью. Луиза хорошо представляла себе ход мыслей Сюзанны при малейшем упоминании о Фергусе Макдональде: кто такой Фергус? Надеюсь, она не забыла напрочь об Алане. А ведь именно это она и сделала! Небеса, все эти дни она не думала об Алане! Внезапно Луиза поняла, что ей все равно, увидит ли она Алана снова. По справедливости, она напишет ему на днях. В конце концов она разорвала незаконченное письмо Сью и начала другое, в котором не упоминала о Фергусе, но пространно описала празднества, а также доброту дяди Джорджа и тети Рени, привлекательность их дома и окрестностей. Луиза приложила два цветных снимка, сделанных в первый день празднований. В том числе снятый Диэнн, на котором они с Фергусом в свадебной карете. Луиза знала, что должна послать его, поскольку тетя Рени обязательно приложит такой же к своему письму в Англию, и у Сью с ее щепетильностью немедленно возникнут подозрения. Но подозрения в чем? Луиза велела себе не быть смешной и вгляделась в фотографию. Она смеется в лицо смуглого бородатого мужчины, и у них нелепо счастливый и беспечный вид. Очевидно, это, напомнила себе Луиза, один из тех коротких моментов парада, когда они не обменивались оскорблениями. Луиза неохотно вложила снимок и заклеила письмо. Она попросила у Диэнн негатив, чтобы сохранить отпечаток для себя – только для памятной книги, конечно. Писать подругам из магазина мод во время серой лондонской зимы – другой вопрос. Легко набросать веселое описание солнечного света и апельсиновых рощ, свадебного платья времен королевы Виктории и красочного театрализованного представления. Только, когда дошло до упоминания ее партнера на недавних празднествах, рука дрогнула. Она приклеивала красочную новозеландскую марку к конверту, когда в комнате появилась Диэнн, длинноногая, загорелая. – Эй! – Кузина села на пол и начала играть с рыжим котом. – Спорим, ты хочешь пойти в деревню и отправить эту пачку писем по почте? Луиза рассмеялась: – Как ты догадалась? Ей нравилась эта недавно приобретенная кузина с оптимистичным взглядом на жизнь и открытым детским лицом, не знающим косметики. Последние несколько дней у Диэнн вошло в привычку заходить к Луизе. Девушки шли на веранду и сидели или прогуливались, впитывая солнечный свет и праздно болтая. Иногда Диэнн помогала Луизе вырезать из газет и журналов статьи и иллюстрации о празднествах в Керикери, потом вместе они клеили вырезки в памятную книгу. – Догадываешься? – В непринужденном тоне Диэнн слышалось волнение. – Я получила! – Что получила? – Водительские права, – торжествующе объявила Диэнн. – Первая поездка! Разве это не удивительно! Не могу дождаться, когда сяду за руль! Папа говорит, с этого времени я могу брать старый рыдван, поэтому вставай! Поехали! Тетя Рени вошла в комнату тихим шагом: – Привет, Диэнн. Вы собираетесь в деревню? Будь любезна, Луиза, сходи в магазин за меня. Нам нужен хлеб на завтрак. Да, и Джорджу нужна приманка из кальмара для рыбалки. Он выходит вечером, в прилив. Джордж просил купить еще на прошлой неделе, но ты знаешь мою память! За всеми треволнениями я начисто забыла о ней. Погоди, я составлю список. – Кальмар? – Луиза поглядела на Диэнн. – Для тебя – маленький осьминог. Ты покупаешь его в местной лавке замороженным. Здорово для рыбалки. Действительно дает результаты. Девушки вышли из дома и сели в старый «крайслер». – Завтра вечером я буду праздновать день рождения, – сказала Диэнн, когда они поехали по длинной узкой дороге. – Будет целая толпа из деревни. Я подумала, тебе тоже захочется. Наш дом – на берегу. Я попрошу Фергуса заехать за тобой, – небрежно добавила она, – когда он повезет других. – О нет! Нет… – Луиза резко замолчала. Что, в следующий миг спросила она себя с изумлением и испугом, заставляет ее инстинктивно избегать Фергуса Макдональда? И в то же время с ним… Диэнн бросила на Луизу удивленный взгляд: – Он тебе не нравится? – Нет-нет, – поспешила сказать Луиза, – конечно. То есть я не знаю его – достаточно хорошо. Дело в том… – Она запнулась на секунду, подбирая слова. – Не хотелось втянуть его в неприятности. – И это все? Ой! Еще бы чуть-чуть! – Встречный лесовоз едва не задел старый автомобиль из-за того, что внимание молодого водителя было привлечено к двум девушкам. – Вот, – сказала со смехом Диэнн, – что получается с тобой, карие глаза и все прочее. – При чем тут я? Он на тебя смотрел! Луиза открыла окно, легкий ветерок развевал ее длинные каштановые волосы и ерошил короткие светлые кудряшки Диэнн. – Одно известно наверняка, – сказала Диэнн, – ты не получишь Пола! Завтра вечером он не сможет рано приехать. И кстати, – полусерьезно-полушутя произнесла юная девушка, – он мой! – Весьма откровенное предупреждение. Они въехали в городок, и Диэнн поставила свой автомобиль между грузовиком для скота и разбитым фруктовозом. На чистой широкой улице, где в художественном оформлении витрин все еще сохранялась атмосфера времен первых колонистов, девушки посетили почту, магазины и продуктовые лавки. К радости Луизы, в фотолаборатории ее ожидали уже готовые цветные фотографии. Неужели ее небольшой «Инстаматик» может делать такие четкие и контрастные снимки? Должно быть, этому способствовала сама природа Новой Зеландии. Луиза швырнула пакеты на заднее сиденье автомобиля, но Диэнн медлила включать зажигание. – Кажется, ты говорила, что дома занимаешься искусством? Луиза кивнула: – Рисую модели одежды. – Когда-нибудь рисовала акварели? Пейзажи? – Диэнн сдвинула рычаг, нажала загорелой ногой в сандалии на акселератор, и машина повернула на широкую тихую дорогу. – Пыталась один-два раза. – Тогда давай посетим местный магазин народных промыслов, – предложила Диэнн, не отводя глаз от дороги. – «Хюи-те-Рангиора» он называется. – Она перевела: – Дом красивых вещей – для тебя. – Почему бы и нет. Они поехали по извилистой дороге вниз по склону, где Луиза путешествовала в свадебной карете с Фергусом. Почему ей никак не забыть его? Она решила избавиться от этой мысли, сосредоточившись на изучении интенсивности цветов вокруг – красных крыш, белой церкви, зеленых холмов, все потрясающе ясное в прозрачном воздухе. На склоне росли восковые розовые лилии, а зеленая листва высоких эвкалиптов дрожала на фоне ослепительно голубого неба. Теперь они подъехали к берегу бухты, где на мерцающей воде покачивалось прогулочное судно. Диэнн направила автомобиль к причалу у старого каменного магазина, и девушки поднялись по извилистой тропинке к открытым дверям красивого здания, широкие террасы которого были затенены вьющимися тропическими растениями. Дом красивых вещей оправдал свое название, размышляла Луиза, прогуливаясь с Диэнн из зала в зал, один интереснее другого. Чего тут только не было: местные самоцветы, как неотшлифованные, так и вставленные в изящные оправы, очаровательные сережки и браслеты, помеченные странными символами кольца из эмали. Луиза подержала кулон в руке, изучая сложный рисунок: – Кто их сделал? Я имею в виду рисунки? Диэнн пожала плечами: – Откуда я знаю. Они – тайна народа, обитавшего здесь задолго до того, как маори приплыли сюда на своих каноэ. Эти старые вещи нашли в дальних пещерах. Несколько амулетов и кулоны, покрытые рисунками. Вот и все, что о них известно. Луиза купила кулон, уж она-то знала, что Сью его оценит, потом повернулась к большой плите из сверкающего нефрита. – Красиво, правда? – Диэнн провела пальцем по гладкой поверхности. – Его находят только в одном труднодоступном месте в Саутленде, таком, что приходится использовать вертолет. Надо отдать должное первым маори. Им удавалось добывать его и вырезать рики – вот такие. – Она протянула Луизе крошечную резную статуэтку из нефрита с большой головой и высунутым языком. Они осмотрели плетенные из местной ивы корзины и короба, яркие кожаные подстилки на пол, полосатые сумки из овечьей шерсти, глиняные ковши местного гончара. Акварели с бесконечными заливами, искрящейся голубой водой и песчаными пляжами залива Островов. Луиза приобрела книги по истории района, затем, поглядев в сторону извилистой дорожки, ведущей к воде, заметила плетеную хижину, полузакрытую высоким чайным деревом и стеблями местного льна. – Доевропейская деревня маори, – объяснила Диэнн. – Некоторые местные жители все делают так же, как до появления пакехи. Они плетут хижины из сушеного льна, роют ямы, делают палисады из чайного дерева. Это на самом деле интересно. Идем покажу! Она пошла впереди по крутой дорожке, огибавшей маленькие и большие плетеные хижины среди чайных деревьев. – Это патака, склад. – Диэнн показала на маленькую плетенную из ивы хижину на высоком стебле. – Раньше маори поднимали туда еду, чтобы уберечь ее от воров и набегов животных. Хорошая идея, не правда ли? А это хижина тохунга. – Луиза остановилась около большой плетеной хижины, скрещенные балки которой украшала декоративная резьба. – Он был сыном шамана племени, – пояснила Диэнн. – Имел большое влияние. Говорят, волос с его головы, положенный перед дверью дома, удерживал незваных гостей. – Она прошла дальше и махнула рукой в сторону просторной хижины. – Это дом собраний. Он должен быть довольно большим, чтобы вместить всех! Обратный путь проходил через участок пыльной дороги, где мужчины-маори очищали склон от кустарника. Когда они подъехали к дому, Диэнн оставила Луизу на ступенях веранды и, улыбнувшись, помахала рукой: – Завтра вечером увидимся! Луиза внесла пакеты на кухню, затем поспешила в солнечную гостиную. – Думаю, что запомнила все… – Она осеклась – перед ней стоял Фергус, держа руки в карманах, и смотрел на нее с хорошо знакомым блеском иронии в глазах. Когда их взгляды встретились, ее снова на мгновение пронзил ток. Луиза еле отвела глаза. – О, Луиза, – по крайней мере, тетя Рени не заметила странного напряжения, на миг возникшего между нею и Фергусом, – налей Фергусу чашку чаю, ладно? Мы тоже выпьем. – Она весело улыбнулась. – Ты скоро привыкнешь к местным обычаям. Чай ставят при малейшем предлоге. Луиза повернулась и убежала на кухню. Когда она включила высокий хромированный чайник, до ее слуха донесся приветливый голос тети Рени: – Как жизнь, Фергус? Мы не виделись пару дней. – Потерял тебя из виду с конца празднеств в деревне. – Это был хриплый голос дяди Джорджа. – Не заболел, часом? – Вот уж нет! – Невозможно, размышляла Луиза, вообразить Фергуса больным. Его темно-бронзовая кожа и легкий широкий шаг говорили о жизненной силе и железном здоровье. – Съездил в Окленд, – сказал он. – Юридические вопросы, подписание документов. Собственно, дело свалилось не вовремя. – Кери тоже ездила? Луиза поймала себя на том, что задержала дыхание. – Разумеется, и мальчик с нами. Тим хороший паренек. Могу поспорить на все свои деньги – у него все задатки хорошего фермера. Знаю ваши возражения… – Луиза выглянула за дверь и увидела, что Фергус взгромоздился на край стола и жестикулирует загорелой рукой. – Он немного хилый, должен делать больше упражнений, но физическая работа и живительный воздух доброго старого Керикери скоро это поправят. Его очень интересует работа на одной из здешних плантаций. – Вот как? – В голосе дяди Джорджа прозвучало удивление. – Устроить его на такую работу не сложно, правда, не думаю, что сейчас кому-то требуется помощник, но скоро наступит время сбора тамарильо. – Парню нужно постоянное место, – сказал Фергус. – Он стремится войти в дело, выяснить, что к чему, его цель – поработать несколько лет у хорошего фермера, потом завести собственное хозяйство. Луиза слегка корила себя за то, что бессовестно подслушивает беседу в комнате. – Как обстоят дела на твоей плантации? – спросил дядя Джордж. – Нечем занять его в настоящее время? – И вдобавок еще несколько проблем, но, – сказал Фергус своим уверенным тоном, – дайте время. Я их улажу. Старик тихо рассмеялся: – Тогда они все равно что решены. Возможно, у мальчика талант к фермерству, как у его отца… – Он резко остановился. – Только что вспомнил. Разве мы не собирались сегодня на рыбалку? Луиза еще не пробовала свежепойманную макрель. Если она не получит парочку на тарелке, скоро начнет думать, что весь этот разговор об известных во всем мире рыбных местах в заливе Островов – болтовня для туристов. – Вот именно. – Фергус направился к двери и забрал у Луизы тяжелый поднос с посудой. – Сегодня луна. К тому же подходящий прилив для спуска вниз по реке. – Над кромкой чашки из прочного фарфора с темным ароматным чаем его глаза изучали Луизу. – Может, прихватим на рыбалку и ее? – О нет, не могу! – Казалось, ответ сорвался с губ помимо воли. Луиза не знала, почему всякий раз в обществе Фергуса ее охватывало это абсурдное паническое чувство. Очень странно. Фергус посмотрел на нее своим пристальным взглядом, насмешливо приподняв густые черные брови. – Страдаете морской болезнью? Думаете, будет плохо? – Нет, я… нет! – Луиза вспыхнула. Обидно выглядеть глупой и неуклюжей, когда к списку ее недостатков грозит добавиться кошмар морской болезни, тем более что она всегда была стойкой морской путешественницей. – Только… – Ее голос неубедительно замер в тишине, она лихорадочно искала оправдание. – Разумеется, она с нами, – прогудел дядя Джордж, – правда, Луиза? Она немного стесняется тебя, Фергус, вот в чем дело! – Кого? Меня? Своего мужа? Не может быть! – Он насмешливо глядел на нее. Как обычно, Луиза поспешила защититься: – Конечно нет, – но она тщательно избегала смотреть на Фергуса. – Я хочу пойти, – торопливо добавила она. – Просто я думала, что у тети Рени другие планы на вечер. – Ничего подобного, – просияла тетя Рени, игнорируя страстную невысказанную просьбу в темных глазах Луизы. – Идите и наслаждайтесь! С Фергусом? Луиза яростно впилась зубами в бутерброд. В жизни не встречала человека, который бы так на нее действовал! Простым движением черных бровей он мог довести ее до слез или успокоить, мгновенно мог настроить против себя так, что она несла всякую чушь, только чтобы доказать его неправоту. И все же она не переставала думать о нем! – Отлично! – сказал Фергус. – Заеду за вами в семь! Благодарю, чай был отменный. Пора за работу. В нижнем саду возникли проблемы с орошением. – Он повернулся с мимолетной улыбкой, осветившей его смуглое лицо. – До вечера, Мари-Луиза! Я прихвачу дополнительную удочку и леску. Она хотела крикнуть вслед: «Не стоит», но вместо этого кивнула, наблюдая, как он, насвистывая, удаляется по дорожке. К вечеру дядя Джордж вдруг почувствовал себя плохо. Он не ужинал, выглядел бледным и встревоженным, а потом и совсем слег. – Позвольте я позвоню Фергусу и скажу, что мы не идем, – взмолилась Луиза. – Уверена, он не будет возражать. Уголки рта дяди Джорджа дернулись при виде Луизы, очаровательной и стройной в свитере цвета овсянки, коричневых расклешенных брюках. Ее волосы были заплетены в две косы и элегантно перевязаны лентами. За долгие часы пребывания на солнце бледность сменилась прозрачным золотистым загаром. – Не думаю, что у него появятся возражения против одной тебя, – сухо заметил дядя Джордж. Но возражала Луиза. Ее испугала перспектива остаться наедине с Фергусом в посеребренном луной море. – Там будут другие? – спросила она с тревогой. – В лодке Фергуса? – Он покачал седой головой. – Мы с Фергусом обычно выходим на сильном потоке и ловим несколько макрелей на завтрак. Правда, не на сей раз. – Дядя выглядел ослабленным и больным. Не поеду, в панике подумала Луиза. Сейчас позвонит Фергусу и откажется под любым предлогом. В конце концов, притворится страдающей от морской болезни… Но было слишком поздно. Еще по пути в зал она услышала ровные шаги, приближающиеся к черному ходу. Миг спустя Фергус стоял в дверях, он сразу заметил лежащего на кушетке дядю Джорджа. – Тебе нехорошо? На морщинистом лице появилась решительная ухмылка. – Но и не так уж плохо. Как обычно. Однако, боюсь, все же не моя ночь для рыбалки. Луиза заметила темные круги под глазами, синеватый оттенок сквозь загар на морщинистых щеках. Дядя Джордж серьезно болен? Почему родственники на другом полушарии ничего не знали? Под предлогом найти забытый шарф она оставила мужчин и отправилась на поиски тети Рени. Наконец она обнаружила ее в тенистом саду. Тонкие руки тети Рени тянулись к ветке персикового дерева. – Привет, Луиза! Опусти для меня эту ветку, ладно? Луиза подпрыгнула и ухватила тяжелую от плодов ветку, которую придерживала, пока пожилая женщина срывала маленькие белые персики, чуть тронутые розовым, и опускала в просторный карман передника. Теперь, оказавшись здесь, Луиза не знала, как задать мучающий ее вопрос. – Я хотела спросить, – нерешительно начала она, – о дяде Джордже. Он… такой бледный, такой слабый. У него часто бывают подобные приступы? Тетя Рени ответила не сразу. – С ним все будет в порядке – на этот раз, – сказала она спокойно. Луиза выпустила ветку, и та взлетела вверх. – На этот раз? – эхом отозвалась она. Ярко-синие глаза пожилой женщины потемнели. – По словам доктора, при прописанном ему лечении он еще поживет. Фергус помогает ему на плантации во время сбора апельсинов и так далее. Джорджу запретили много работать, перенапрягаться. Самое главное – избегать волнений. Видишь ли, у него больное сердце. Луиза затихла, слова тети Рени имели для нее более глубокое значение. Странно, она никогда не представляла, что с родственниками в Новой Зеландии может что-то случиться. Мысль об их преклонном возрасте и болезни никогда не приходила ей в голову. Впрочем, состояние здоровья дяди Джорджа, видимо, оставалось под контролем, за исключением возможного удара от внезапных волнений. – Не беспокойся, дитя. – Безмятежный голос тети Рени успокаивал. – С Джорджем все будет хорошо. Твой приезд так много значит для него, и все эти новости о семье в Англии. Твое присутствие… – Она резко остановилась, затем добавила со спокойной улыбкой: – Он говорит, что до полного счастья ему не хватает только одного. – Чего? Но тетя Рени покачала седой головой: – Джордж скрывает, но могу предположить. Он так любит Пола. По-моему, он относится к нему как к сыну. – Пол! – Луиза с трудом верила своим ушам. Словно она могла чувствовать к Полу Хенсону что-либо теплее дружбы! Она не желала продолжать беседу и в то же время не хотела возвращаться в комнату, где наверняка ждет Фергус, чтобы везти ее на рыбалку. В его обществе она то испытывала глубокое волнующее счастье, которое как будто вело ее на порог захватывающего нового мира, то чувствовала взаимное непонимание и отчуждение… Луиза не могла разобраться в истинной природе этого. Бесполезно медлить, отчаялась она в следующий миг, потому что к ней «на всех парусах» приближался Фергус. «Он так доволен, – зло и невпопад подумала она, – словно повезет с собой самую лучшую в мире морячку». – Идем, Мари-Луиза. Лодка в бухте, а прилив уже начался. – Снова она ощутила тот особый теплый взгляд, от которого ее мысли всякий раз приходили в полный беспорядок. – Пока! – Улыбаясь тете Рени, он поймал и крепко сжал руку Луизы. Когда они шли по дорожке, Луиза сделала слабое усилие освободиться, но, разумеется, бесполезно. Это был легкий протест, поскольку рядом с ним все ее старые обиды исчезли и опять возникло невероятное и необъяснимое волшебство. Они сошли по склону к причалу. Фергус остановился у кромки воды. – Вот она. – Он кивнул в сторону шестнадцатифутовой лодки, тихо покачивающейся на темной воде. Суденышко было окрашено в алый с белым. Луиза прочла на борту название – «Джулия». Разве не так звали когда-то Кери? При этой мысли в сердце кольнуло. Когда Луиза уселась, Фергус потянул за рычаг стартера, лодка развернулась, и они направились к реке, пробираясь среди прогулочных катеров, катамаранов и яхт. Скоро они помчались вниз по реке, мимо песчаных берегов с зелеными холмами, уносясь в захватывающие дух просторы залива Островов. Впереди сияло открытое море с россыпью мелких островков. Лодка неслась, поднимая горы брызг. Фергус держал курс туда, где из-под темной воды изредка мерцали камни. Луиза высказала мысли вслух: – Наверное, вы знаете все об этих островках и скалах на нашем пути? – Изрядно, – лаконично ответил Фергус, не выпуская из рук руля. – Чтобы поймать что-нибудь, нужно пройти приличное расстояние. Здесь, как правило, всегда хорошо. – Он повернулся к ней со своей волнующей улыбкой. – Ваша леска выдерживает натяжение в четырнадцать фунтов. На нее можно поймать двадцатипятифунтовую рыбину. Не шучу, такие случаи были! Рекордом является пятидесятифунтовый улов, причем где-то здесь. Не забывайте, мы сейчас в известном рыболовецком районе. Однако что будете делать, если клюнет большая рыба? – Ну, – прикинула Луиза, опустив одну руку в воду, – наверное, во все горло позову на помощь! Фергус рассмеялся: – Прямо как Мари-Луиза! Ну вот, снова! Но почему-то Луиза была слишком погружена в состояние неописуемого удовольствия, чтобы проявить свою обычную реакцию. Должно быть, виновато теплое море, полное звезд небо. Они плыли около часа, пока Фергус не поставил лодку с подветренной стороны островка. – Здесь, пожалуй, остановимся! Фергус бросил якорь в песчаном заливе, где почти к самой кромке воды спускался зеленый кустарник. Луиза ждала, пока Фергус насадит наживку и отдаст ей удилище. – Не нужно забрасывать далеко. Просто опустите рядом с бортом. Здесь приличная глубина. Луиза стыдилась все более навязчивой мысли, что ей приятно сидеть здесь, под защитой маленького острова, не заботясь, поймает ли она что-нибудь на опущенную в воду леску. Ей достаточно смотреть на Фергуса, на его мужественный профиль, четко вырисовывающийся на фоне темно-синего ночного неба. Просто быть с этим человеком… Она резко оборвала себя. Фергус только забросил удочку, как удилище сильно дернулось, и чуть позже он вытянул на борт лодки блестящую макрель. – Какая огромная! – воскликнула Луиза при виде большой серебристой рыбы, которая билась на мешковине у ее ног. – Наверное, дядя Джордж с удовольствием зажарит ее на завтрак! – На самом деле… – Фергус снял с крючка рыбу, – и правда большая. Завтра я закопчу его в домашней коптильне, для жарки лучше подходит макрель поменьше. Ну, ночь только начинается. Он, должно быть, знает, о чем говорит, подумала Луиза, поскольку вскоре Фергус одну за другой выловил с полдюжины макрелей поменьше вкупе с морским петухом, переливающимся всеми цветами радуги. – Это несправедливо, – пожаловалась Луиза, – у них новая приманка и весь… – Она запнулась, потому что удилище в ее руках сильно дернулось и согнулось. – О, кажется, клюнуло, но он ушел, – разочарованно сказала она. – Нет! Опять! – Быстрее, быстрее сматывайте катушку! Держите леску натянутой. Вероятно, это кавахаи, и они клюют здесь повсюду! После первого рывка думаешь, что упустил их, а потом бац! – они носятся с твоей леской по всему заливу. Чувствуешь что-нибудь? – Да… нет. – Луиза быстро сматывала леску. – Он водит твою леску, вероятно, все еще на крючке. – Да! Да! – Луиза потянула леску и почувствовала сопротивление крупной рыбины. – Теперь я возьму! С облегчением она отдала удочку Фергусу. После недолгой игры кавахаи наконец показалась на поверхности, и вскоре длинная узкая рыбина перелетела через борт лодки. – Последняя. – Фергус бросил рыбу в ведро с грудой сверкающих макрелей. – Хватит, пожалуй. – Они смотали лески и выбросили оставшуюся приманку в море, где ее немедленно подхватили парящие чайки. «Как будто мне жаль, что поймали столько рыбы и приходится возвращаться», – размышляла Луиза, откладывая удочку. Сегодня с Фергусом было весело. Он не всегда ведет себя высокомерно и властно. Он мог быть совсем другим человеком, даже очень симпатичным. Луиза потеряла осторожность, поддавшись его обаянию. Они поплыли к крошечному островку. Потом двигатели заглушили, и лодка дрейфовала в плеске волн о полумесяц пляжа из белого песка. Фергус бросил якорь и вскинул на плечо мешок с рыбой. Потом спрыгнул с лодки. – Пошли, – приказал он прежним приказным тоном. – Разве не хотите сойти на берег и приготовить рыбу? Луиза, еще раздумывая, заметила огонек в его глазах. – Немного глубоко для брюк? – догадался Фергус. – Тогда я… Он протянул ей руки, но Луиза отпрянула. Она закатала брюки к коленям и плюхнулась в воду, все еще сохранившую тепло лучей полуденного солнца. Что, если она промочит брюки? Все лучше, чем если он отнесет ее на берег, а это, подозревала Луиза, и входило в его намерения. Почему-то эта мысль вызвала у нее панику. Странное инстинктивное чувство пробудил в ней Фергус, что надо бежать немедленно, сейчас, или станет слишком поздно. Сделай шаг? Фергус сжал руку Луизы и повел девушку по песку, прохладному под ее босыми ногами, к низкому травянистому берегу. Луну закрывали кудрявые облака, но в нескольких футах от воды можно было различить силуэт маленькой грубой лачуги. – Подождите, я зажгу свет. – Он вышел вперед, распахнул ногой хлипкую дверь, и Луиза с трудом разглядела неясные очертания маленького стола, стульев, неаккуратной кровати. В следующий миг Фергус поднес спичку к фитилю штормового фонаря. – Если нас кто-нибудь не опередил, здесь должен быть жир для жарки. – Он заглянул в деревянную коробку на высокой полке. – Нам везет! Дело за вами, Мари-Луиза. Хорошо готовите? На берегу груда плавников. Он повел ее к сложенным на песке в грубый очаг кирпичам. Фергус быстро собрал сухой папоротник и сложил горкой плавники. Он прикрывал спичку рукой, пока сухой папоротник не загорелся. – Посидите и посушитесь. Я почищу рыбу, и мы займемся делом. Рыба пожарится за это время! – Пока он стоял у доски на коленях, перебирая и взвешивая улов, Луиза вошла в лачугу и нашла там почерневшую сковороду, чайник, ножи, вилки, толстые эмалированные миски. Она ходила по песку, собирая новые плавники и бросая деревяшки в разгоревшийся костер. К тому времени, когда рыба была готова к жарке, в сковородке, установленной на решетке над пылающими угольями, уже трещал и дымился жир. – Отлично! – Фергус опустил на шипящую сковородку приготовленное им филе, и аппетитный аромат жареной рыбы смешался с резким запахом горящего чайного дерева. Вскоре он разложил готовую рыбу по мискам. – Горячие тарелки! Вам высший балл! – В его глазах появилась веселая искорка. – Знаете что? В умении обойтись подручными средствами вы превзошли даже первую Мари-Луизу. Она чувствовала нелепую волну удовольствия от небрежно высказанного комплимента. Спокойнее, Луиза. Еще немного, и ты станешь такой же глупой, романтичной и податливой, как та другая, твоя тезка. В следующий миг она позабыла обо всем, поскольку Фергус подал ей горячую тарелку с аппетитным золотистым филе. Они уселись на песке, а тарелки поставили на колени. Чуть позже Фергус поднялся и бросил заварку в почерневший чайник, исходящий паром на тлеющих углях. – Будет прискорбно, если вы любите молоко с чаем, Мари-Луиза. – Все равно. – В ее теперешнем мечтательном состоянии ей на самом деле было все равно. Действительно, чай Фергуса, черный и сильно отдающий запахом горелого чайного дерева, казался бы ей самым восхитительным чаем, который она пробовала, даже если бы его налили в кружку с отбитой эмалью. Затем они убрали за собой, вымыв кипятком тарелки и поставив посуду на место. Вернувшись к костру, Фергус бросил охапку плавников на умирающие угольки, потом они снова присели у занявшегося костра. Сегодня белая ночь, лениво размышляла Луиза, раскуривая сигарету. Луна, затянутая вздымающимися облаками, тускнела. На мягком белом платке ночного неба горошком высыпали слабые звезды. Гребни волн в заливе серебрила тихоокеанская луна. Фергус обратился к ней, тихо и нежно: – Мари-Луиза… Непонятный инстинкт заставил Луизу отодвинуться, но Фергус опередил ее. Его рука накрыла ее ладонь. – Почему вы дрожите, Мари-Луиза? – Неправда! Он притянул ее к себе, так близко, что она заметила темный блеск в его глазах. Он поднял руку, чтобы коснуться гладкой кожи ее лица, и теперь Луиза действительно дрожала. – Разве не хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Нет, не хочу! – Луиза боролась со своими чувствами. – Но почему? Она была смущена, неуверенна и знала только, что не желает небрежного, легкого поцелуя, только ради забавы. Что-то говорило ей: любить Фергуса – значит отдать ему сердце навсегда. Не будет спокойного расставания. Мудрее не рисковать, лучше остаться свободной и с целым сердцем, если еще возможно. Она вырвалась, пытаясь придать своему смеху легкость и беззаботность. – Я уже сказала, – перевела дыхание Луиза, – что не терплю бороду. Удивительно, но он отпустил ее, просто посмотрел на нее тем пристальным взглядом, который мог запросто заставить ее отправить свое решение к черту, если она тут же не овладеет собой. Как в забытьи, Луиза услышала собственный голос, торопливый и немного визгливый. – Не понимаю, зачем ты все еще носишь викторианскую прическу. Годовщина прошла, – она едва осознавала, что говорит, – так почему не сбреешь… бороду? – Прости. – Он странно изменил тон. – Дело в том, что мне придется некоторое время носить ее. Ради особого события. – Да? – Луизе с большим трудом удалось придать голосу беспечные и насмешливые нотки, но слова полились бурным потоком. – Что же еще? Новый юбилей? На этот раз на ее колкость ответа не последовало. Она поймала взгляд Фергуса, который оставался таким же загадочным, но Фергус только вымолвил: – Намного важнее. Я расскажу все, на днях. А пока… Не успела она догадаться о его намерении, как он еще ближе притянул ее к себе, и, пока его губы искали ее рот, последнее, что она запомнила, – звезда, застрявшая в ветвях высокого чайного дерева. С Луизой случилось нечто необычное. Неслышный шелест набегающих на берег волн вырос до шума ревущего вала, который смыл прежнюю уверенность и здравый смысл – все, кроме волнения, захлестнувшего ее с головой. Луиза не знала, сколько прошло времени, прежде чем она вернулась к действительности и услышала тихий смех Фергуса. Она пригладила свои взлохмаченные волосы и сказала растерянно: – Думаю… нам лучше уйти. – Как скажешь, Мари-Луиза. Захваченная врасплох, она почувствовала, что оказалась у него на руках. В следующий миг Фергус шагал по песку. Они направились к лодке, качаемой прибывающей водой. Остается только, в смятении сказала себе Луиза, обеими руками уцепиться за его шею и справиться с бешеным биением своего непослушного сердца. Глава 6 Той ночью Луиза не спала. Она думала, что больше никогда не захочет спать. Было достаточно только лежать здесь, смаковать ощущение глубокой удовлетворенности. Во всем мире теперь имело значение только смуглое, выразительное лицо Фергуса, нежность его серых глаз, когда он смотрел на нее. Она лежала, закинув руки за голову, темные волосы разметались по подушке, в широко раскрытых карих глазах застыло мечтательное выражение. Итак, это – любовь. Пришла поздно, но пришла наконец, непрошеная, не узнанная до сегодняшней ночи! Неудивительно, что она чувствовала скуку в прозаических отношениях, которые существовали у нее с Аланом. За все годы знакомства ему ни разу не удалось вызвать у нее даже подобия того чувства, которое переполняло ее сейчас: это чувство возвращения домой, смешанное с диким и восторженным волнением. Любовь? До сегодняшней ночи она даже не понимала значения этого слова, и ей пришлось проехать полмира, чтобы это узнать. Пройдет несколько коротких часов, и она снова увидит своего любимого, когда он придет, чтобы поехать с ней к Диэнн. Все равно слишком поздно спать, пело ее сердце, кто спит, когда уже наступило сегодня! Вечером она увидит его снова, будет танцевать с ним, почувствует его нежные руки на своей талии. За окном яркие полосы алого и золотого возвестили о восходе солнца и начале еще одного безупречного летнего дня. Луиза выскользнула из кровати и начала одеваться, но, пока влезала в льняные шорты цвета шоколада и натягивала полосатый оранжевый свитер, ее взгляд возвращался к портрету на ночном столике. Портрет был хорош, без сомнения, единственный рисунок, который ее полностью удовлетворял. Но ведь и рисовала она его с любовью и желанием, хотя тогда этого не понимала. Она наградила портрет легким поцелуем, затем направилась на кухню, включила хромированный электрический чайник и расставила чашки с блюдцами для утреннего чая остальным обитателям дома. Когда Луиза принесла поднос в спальню к дяде и тете, то обнаружила, что дядя Джордж, несмотря на легкую бледность, вполне оправился после приступа. Он сел на кровати, с готовностью принял поднос и с интересом посмотрел на Луизу: – Как прошла ночь? Удачно? У Луизы возникло сумасшедшее желание кричать и петь: «Удачнее некуда, дядя! Самая замечательная ночь в моей жизни! И дело не только в серебряном сиянии воды! Или блестящей рыбе! Дядя, я люблю Фергуса Макдональда! И знаешь что? Могу поклясться, он влюблен в меня!» Но разумеется, она сдержала свой нелепый порыв. Луиза не могла скрыть улыбку, но попыталась говорить спокойным голосом: – Потрясающе! Фергус выловил огромную макрель, которую и собирается сегодня готовить в коптильне. И поймал еще кучу макрели поменьше. Я положила их в холодильник. Дядя Джордж одобрительно кивнул: – Ну а ты? Неужели ничего не поймала? Снова безмерное счастье угрожало вырваться наружу, внутренний голос ликовал: «Я получила то, что хотела, дядя! О, до этой ночи я не знала, чего искала все время, почему я всегда останавливала Алана, когда он хотел обсудить свадебные планы. Я чувствовала, где-то есть нечто иное, что ожидает меня, и оказалась права, права! Разве не удивительно?! О да, дядя, я получила, что хотела! Мужчину, которого люблю, мужчину, которому доверю свою жизнь. Пусть он иногда грубый и упрямый, зато прямой и честный. Даже если бы он был другим, я не смогла бы противиться. Я не могу разлюбить его сейчас». – Садись рядом, дорогая. – Тетя Рени подняла седую голову с подушек, затем лениво приняла сидячее положение. – Чай? Спасибо, Луиза. – Она заметила сияющее лицо Луизы. – Боже мой, я думала, ты будешь развалиной после вчерашней ночи. Мне казалось, ты проснешься не раньше полудня. Как тебе понравилась рыбалка в заливе? Вновь Луиза с трудом подавила в себе назойливый ответ, готовый сорваться с уст: «Как в раю! Потому что там был Фергус! Забавно, я думала, что между нами ненависть. Возможно, так и было сначала. Но не сейчас, не сейчас!» Пока они пили чай, Луиза рассказала тете Рени и дяде Джорджу о рыбацком улове, трапезе при свете костра из чайного дерева в старой лачуге на острове. Тетя Рени уточнила: – Остров Старика. – Рангивахиа, – вставил своим могучим голосом дядя Джордж. – Так называют тот остров маори, что означает «просвет, сквозь который видно небо»… проблеск небес! Луиза слушала вполуха, потом, спохватившись, что ее могут выдать рассеянность и сияющее лицо, поспешила отреагировать: – Вы говорите… это означает на языке маори проблеск небес? Дядя Джордж кивнул: – Именно так! Остров получил свое имя, как сказал мне однажды старый сосед, маори, когда группа путешественников вышла на поляну, в облаках появился просвет… – Но Луиза уже не слышала. Она предпочла собственную интерпретацию названия. Часы, казалось ей, тянулись бесконечно. Но вот наконец пришло время готовиться к предстоящему вечеру. Неожиданно и только шутки ради, как она уверила себя, Луиза решила уложить волосы в стиле, модном в Лондоне конца девятнадцатого века. Вскоре она была готова. Простое обтягивающее платье из белого крепа, сверкающие фиолетовые туфли, фиолетовая лента в каштановых волосах, скромно расчесанных на пробор посередине и собранных в пучок на затылке. «Это мне так идет прическа, – спросила она себя, поворачиваясь для последнего взгляда в длинном зеркале, – или головокружительное счастье заставило меня так выглядеть?» В гостиной Луизе показалось, что ее счастливый вид слишком заметен другим. Дядя Джордж глянул на племянницу поверх развернутой газеты и явно остался доволен. – Ты сразишь всех наповал сегодня вечером, Луиза. А, Рени? Пожилая женщина улыбнулась, соглашаясь: – Диэнн придется следить за Полом. – Как насчет Фергуса? – поддразнил дядя Джордж. Но Луиза только засмеялась и побежала открывать дверь, заслышав пронзительный дверной звонок. К удивлению Луизы, на пороге стояла Кери, ее изящно накрашенное лицо озаряла ослепительная улыбка. – Простите, Луиза, но я специально приехала раньше других. Фергус и Тим появятся через минуту-другую. У меня небольшая проблема – кончились тени для век. Не знаю, как я могла быть столь легкомысленна, что не заметила раньше. Луизе понадобилось время, чтобы оправиться от шока при виде Кери вместо ожидаемого ею Фергуса. – О, конечно. Входите. – Спасибо. Пока они шли по длинному коридору, Луиза убеждала себя в абсурдности странного предчувствия, что должно случиться что-то неприятное. Тем более Кери кажется такой дружелюбной. Но ведь хорошее настроение не может испортиться беспричинно. Может быть, Кери излишне дружелюбна? Луиза помнила, что раньше Кери относилась к ней с заметным презрением. Однако Луиза взяла себя в руки и заговорила беспечно и весело: – В основном я пользуюсь бирюзовыми тенями, но у меня есть куча других. Зайдем. – Она открыла дверь в свою спальню. – Какой оттенок вам нравится? – С моими глазами? – Прекрасные брови изогнулись. – И платьем такого цвета? Луиза оглядела короткое блестящее зеленое платье со смелым вырезом. – Возможно, я смогу вам помочь. Даю руку на отсечение, у меня есть идеально подходящий оттенок. – Луиза открыла ящик комода и достала косметичку, все время замечая, что глаза Кери шарят по комнате. Внезапно та заметила на низком столике портрет Фергуса. Она подошла к столику, взяла рисунок и внимательно на него посмотрела. Луиза пожалела, что не спрятала портрет. Теперь было слишком поздно. – Это он! – воскликнула Кери. – Мой Фергус! Чернющие волосы, зловредная улыбка, вылитый он! – Бесцветные глаза прищурились. – Вы, должно быть, хорошо изучили его для такого короткого знакомства. – Не совсем. – Луиза с треском захлопнула косметичку и показала крошечный контейнер. – Этот цвет вы имеете в виду? – Да, да, вот именно. Миллион благодарностей! – Но Кери едва взглянула на коробочку. Она все еще пристально глядела на улыбающееся лицо мужчины с рисунка. Наконец девушка поставила портрет обратно на столик и заговорила совсем о другом: – Разве вчера ваш дядя не выходил с вами на рыбалку? Столь простой вопрос, такое обычное замечание мог сделать любой, и все же Луизе показалось, что у Кери есть особая причина для интереса. – Нет. – Луиза отвернулась, чтобы скрыть внезапный прилив краски к лицу. – Он плохо себя чувствовал, поэтому мы пошли без него. – Понятно. – Луиза засомневалась, привиделся ли ей странный, задумчивый взгляд Кери, но в следующий миг та еле слышно заметила: – Вам повезло. – И добавила с улыбкой: – Фергус изо всех сил уговаривал нас с Тимом, но нам пришлось отказаться. Мы оба такие никудышные моряки. Конечно, он не мог в последнюю минуту нарушить договоренность, хотя отменил бы выход в море, если бы не обещание вашему дяде, что возьмет его на рыбалку. Вчера вечером он был занят другим. Например… – Она резко умолкла, поскольку в дверь заглянула аккуратная седая голова тети Рени. – Кери! Я думала, Фергус с тобой. Минутку, кто-то звонит в дверь! Это он! – Она поспешно ушла, и девушки последовали за ней. Действительно, пришли Тим и Фергус. – Привет, Луиза. – Тим с застенчивой улыбкой поглядел на Луизу. – Я в самом деле нечасто хожу на вечеринки. – Я тоже, если это не особый случай. – Теплота во взгляде Фергуса придала его словам тайное значение, и пульс девушки участился. – Считайте, вам повезло, Луиза, – холодный смех Кери разрушил очарование момента, и ее странная улыбка мелькнула перед трепетным лицом Луизы, – что у Диэнн день рождения! Они вышли из дома и попали в глубокую фиолетовую ночь. На небе сверкали звезды, не затуманенные городским смогом. Когда они рассаживались в фургоне, Кери, как и в прошлый раз, села впереди, предоставив Луизе занять заднее сиденье рядом с Тимом, но сегодня вечером Луиза не придала этому значения. Она не возражала, потому что Фергус взглянул на нее, как и при встрече, тайным взглядом, словно они принадлежали друг другу. Она не стала бы возражать, даже если он назовет ее Мари-Луизой. Странная дрожь пробежала по спине, когда в памяти всплыли его слова, сказанные в первый день их встречи: «История повторяется!» Они пронеслись по темному, заслоненному ветвями деревьев шоссе, проехали через городок и спустились к реке. Во мраке слабо мерцала вода, еле угадывались неясные силуэты катеров и катамаранов в бухте. Потом фургон свернул на проселочную дорогу между огороженных пастбищ. – Тут недалеко, – сказал Тим. – На том берегу, где живет Диэнн. – Он тихо добавил: – Я не хотел идти… зачем, если не умеешь танцевать? – Почему же тогда пошел? – Луиза улыбнулась при виде взволнованного мальчишеского лица. Непослушные рыжеватые волосы Тима были тщательно приглажены гелем, веснушчатое лицо сияло чистотой. В новеньком темном костюме подросток чувствовал себя очень застенчиво и неловко. – Кери заставила, – просто сказал он. Потом жалко улыбнулся. – Она звезда, но поверьте, и дома слово Кери – закон! Кроме того, сейчас я не решаюсь с ней спорить. Но Луиза не хотела обсуждать Кери. – Я могу научить тебя танцевать, – предложила она радушно. – Ух ты! Правда? Но Луиза едва слышала нетерпеливый мальчишеский голос. Слабый зеленый свет приборной панели осветил бородатый профиль Фергуса. Луизе стало интересно, как он выглядит без густой черной поросли на лице, которая теперь ей даже нравилась. Антипатия к бородатым людям исчезла, наряду с большим количеством других предрассудков, например бредовой идеей, что чувство искренней дружбы, которое она питала к Алану, могло превратиться в нечто большее. Теперь, узнав настоящую любовь, она поняла, до чего смешной была эта мысль. – Что ты об этом думаешь, Фергус! – Веселый ясный голос Кери перебил размышления Луизы. – Ты покорил сердце девушки! А все твое фатальное обаяние! Или черная борода! Да, честно, это Луиза! Луиза почувствовала шок унижения. Портрет Фергуса! Как смеет Кери так с ней обращаться? Как она могла? Но в следующий миг Луиза сказала себе, что легкомысленный тон Кери предполагает шутку. Кери не могла знать глубину ее чувств к Фергусу. Однако ее слова заставили Луизу напрячься. – Бесполезно отрицать, – смеясь, продолжал мягкий голос, – я своими глазами видела доказательство! Она нарисовала твой портрет, Фергус, – с бородой, в одежде времен королевы Виктории и тому подобное. Не упустила даже баки! Может, попросишь ее показать рисунок? Она держит его в комнате рядом с кроватью, чтобы тайно глядеть на него. Разве ты не польщен? Луиза несчастно затихла. Она сгорала от стыда. Разумеется, Кери выдала ее нарочно. Но когда возмущенный взгляд Луизы встретил смеющиеся глаза соперницы, она не нашла в них ни злобы, ни триумфа, только беззаботно-веселый блеск. На Фергуса Луиза не смела смотреть. – Вы рисуете картины? – К облегчению Луизы, раздался голос Тима, в котором сквозило явное воодушевление. – Я всегда хотел научиться чему-нибудь подобному. Я подумал, вот если найду человека, который покажет, с чего начать. Понимаете? Здесь такие пейзажи и цвета… – Внезапно его одолела робость. – Я принесу с собой краски? Луиза наконец обрела голос. Преодолевая сумятицу чувств, она заставила себя говорить спокойно: – Боюсь, в пейзаже я только любитель. Моя художественная область – мода. Но если ты готов пойти на риск, могу дать несколько советов. – Ну и дела, грандиозно! Когда приступим? Я думал нарисовать старый каменный магазин с белым домом и жакарандой. Отражения в воде… – Почувствовав, что к ним прислушиваются, он смолк. – Договорились, – сказала Луиза. Ее поразило спокойствие своего голоса, словно она уже забыла разговор о портрете Фергуса. – Я не знал, что вы художница, – сказал Тим. У Луизы пробудилась отчаянная надежда, что, возможно, Фергус не придаст особого значения болтовне Кери. Возможно, он просто подумает, что у Луизы привычка рисовать людей, еще одна из ее глупостей. Но держать его портрет у кровати! К сожалению, все было слишком очевидно. Когда она подняла глаза полные стыда, то поймала мимолетный взгляд Фергуса, брошенный через плечо, и заметила его восхищенную, торжествующую усмешку. Теперь, конечно, он возомнил, что она безумно, безумно влюблена в него с самого начала. Да, но разве это не правда? Против своей воли, почти бессознательно она влюбилась в него. Ее быстро бьющееся сердце подтвердило ответ. – Луиза. – Она услышала просительный шепот Тима. – Вы не шутите насчет танцев, что научите меня? – Конечно. Сегодня вечером, хочешь? Смущенный взгляд мальчика остановился на переливающихся фиолетовых туфлях Луизы. – В них? – Не обращай внимания! Ты быстро научишься! Вот увидишь, – подбодрила его Луиза. По правде говоря, сейчас ее мало заботили туфли или что-либо подобное. Луизу переполняло такое счастье, что она хотела поделиться им со всеми, даже с робким нервным Тимом, который еще не умел танцевать и поэтому избегал компаний. А подначки Кери не смогли надолго погасить в ней светлое чувство радости. Они проехали по мосту, затем по дороге и засмотрелись чарующим блеском моря. Неясные огни обрисовывали силуэты зданий вдоль берега. Фонари яхт и баркасов на якоре в устье реки бросали трепещущие лучи света в спокойные глубины. Фургон проехал по песчаной дороге по берегу. Наконец Фергус затормозил у группы автомобилей на внутреннем дворе высокого дома, окна которого сверкали огнями. В неподвижном ночном воздухе звучали ритмы танцевальной музыки. Луиза вместе со всеми спустилась в полуподвальное помещение, построенное у кромки пляжа. Толпа молодых людей двигалась под музыку маорийских музыкантов. Один юнец маори сидел за старым фортепьяно в углу комнаты, его товарищи играли на гитарах и пели, их необычные голоса изумительно гармонировали с мелодией. Отделившись от остальных, Луиза заметила тучную, добродушную женщину в темно-синем платье в горошек, которая пробиралась к ней. – Луиза! Я мама Диэнн. Мы встречались в день парада, но вы, наверное, забыли… Это мой муж Дэн. – Большой, очень загорелый мужчина словно клещами сжал руку Луизы. – Привет! – К ним поспешила Диэнн. В коротеньком желтом платье под цвет своих кудряшек она выглядела счастливой и взволнованной. – С днем рождения! – Луиза присоединилась к хору добрых пожеланий, сыпавшихся со всех сторон, а потом положила коробку на низкий столик среди других подарков. – О, Луиза, – укоряюще сказала Диэнн, – я не хотела, чтобы ты что-нибудь приносила. Луиза улыбнулась кузине: – Почему? Может, тебе понравится. – Обязательно! Только узнаю, что это! – Диэнн развернула обертку, там оказался флакон французских духов, купленный Луизой во время одной из остановок по пути из Лондона. – Здорово! Использую одну каплю сейчас. – Она бесхитростно улыбнулась. – Только для Пола. Ему приятно, когда я пользуюсь духами. – Пол? – Луиза оглядела переполненную комнату. – Я не знала, что он здесь. – О, еще не приехал. Пол сомневался, что успеет к началу. Но он будет! Во всяком случае, это я все время повторяю себе. – Внезапно ее детские губы задрожали. – Не вынесу, если он не приедет! Его присутствие здесь сегодня, все для меня! – Ее лицо прояснилось. – Если он приедет, останется на ночь… О, привет! Диэнн занялась группой новых гостей, столпившихся вокруг нее с громкими поздравлениями. Под прикрытием смеха и разговора Луиза удалилась. Музыка смолкла, и Луиза, ища знакомые лица, смогла найти только Кери, которая стояла в одиночестве около большой вазы с высокими черными стеблями местного льна. Сегодня вечером Луиза предпочла бы по возможности избегать Кери, но было уже поздно. Луиза неохотно остановилась рядом. В следующий момент группа музыкантов-маори вернулась на импровизированную сцену, и вскоре по комнате разносился соблазнительный ритм тихоокеанских островов, извлекаемый из гавайских гитар. Пары двигались, сливаясь в калейдоскоп цвета под мягким освещением зеленых японских фонариков. Но Луиза не отрывала глаз только от одной фигуры – высокого мужчины, который возвышался над толпой, целеустремленно приближаясь к ней. – Фергус! – Луиза едва уловила приглушенный возглас Кери, резко оборванный, когда Фергус молча, с особым нежным взглядом прошел мимо Кери и увлек Луизу в водоворот движения и цвета. Луиза забыла обо всем. Словно в водовороте восторга, она танцевала и кружилась в пьянящем туманном мире. Последние аккорды гитар вернули Луизу к действительности. Рука об руку с Фергусом они направились в угол зала, где на низком столике стояла массивная серебряная чаша с пуншем. Луиза смутилась, когда Фергус немного поспешно извинился и отошел к какой-то группе людей, вероятно своих знакомых. Только тогда девушка увидела, что к ней направляется Кери, которая настолько выделялась своей индивидуальностью, что все оборачивались ей вслед. Со стаканом в руке Кери остановилась рядом с Луизой. – Ух, ну и толпа! И в такую жару! – На ее лице появилась улыбка, которую Луиза про себя называла «улыбка звезды», бесцветные глаза Кери с длинными искусственными ресницами шныряли по гулкой толпе. Клубы дыма смешивались со светом фонарей, закрепленных на верхних балках. Звон стаканов, всеобщая болтовня и взрывы смеха сливались в единый веселый шум. – Там Фергус! – рассмеялась Кери. – Уверена, он дуется! Он не привык к отказам, когда он приглашает танцевать, но я сразу сказала ему, что первый танец обещала Джиму. Вот он стоит, у стены. Луиза проследила за ее взглядом и увидела аккуратного человека с темными волосами, лет под сорок. Затем опять прислушалась к веселому голосу. – Поэтому я сказала Фергусу, что ему лучше пригласить вас, раз вы никого здесь не знаете. Забавно, Луиза должна была чувствовать стыд и гнев, но – нет, сегодня она слишком счастлива, чтобы беспокоиться о том, что воображает Кери. Танец с Фергусом был настолько чудесен, что его не могли испортить даже завуалированные оскорбления Кери. «Что там она говорит своим холодным, небрежным тоном? Кажется, что-то насчет своего менеджера, Джима Донована…» – Вчера он прилетел сюда снова, преследуя меня, как обычно. Когда он перестанет на меня давить! Джим напрочь отказывается верить, что в настоящее время я не подпишу контракты на заграничные туры, концерты или выступления в ночных клубах. Никак не могу вбить в его голову, что публика не владеет мной. У меня есть собственная жизнь и – я еще не сказала ему – другие планы на будущее. – Она умолкла, ее взгляд переместился на широкую спину Фергуса. – Собственно, – Кери вновь улыбнулась, – я не надеялась вытащить сюда Фергуса. – Ее голос понизился до шепота. – Держите это при себе, Луиза. Сейчас это большой секрет, но мы с Фергусом заняты планами дома. Понимаете? Старый фундамент просто бросили гнить до самого моего приезда! Мы уже добрались до стадии заключительного плана. Почти то есть! Господи, вы не поверите, сколько нужно преодолеть формальностей, чтобы только приступить к строительству! Именно поэтому пришлось поехать в город к юристу и пропустить конец празднеств. Но дело того стоило. Невероятно, – журчал беспечный голос, – как за несколько лет меняются вкусы! Теперь я обеими руками за дом в стиле ранчо – масса окон, солнце и воздух! Единственное, что нас задерживает, – комната Тима. Мы не можем решить, куда ее приспособить. Пока, на чертеже, у бедняги вообще нет комнаты. Правда, ему все равно, если есть возможность в любимом Керикери работать на плантациях с Фергусом. Просто невероятно, как он обожает Фергуса. Не говорите, что не заметили! Луиза кивнула. Она даже изобразила осторожную улыбку, хотя слова Кери очень ее задели. От волнения в горле так пересохло, что Луиза смогла выдавить лишь: – Да, я тоже так думаю. – Впрочем, это не имеет значения. Луиза подумала, что, должно быть, реплика прозвучала вполне уместно, поскольку благожелательный голос описывал предполагаемую планировку дома. Но до Луизы доходило лишь отдаленное невнятное бормотание. На обманутую в своих самых сокровенных надеждах Луизу обрушилось такое ощущение шока и боли, такое чувство горя, что все вокруг словно почернело, и один мучительный миг она боялась, что упадет в обморок. Потом, к счастью, момент прошел, уже было наклонные очертания комнаты выровнялись и вернулись назад в фокус. Луиза смутно заметила, как Кери на прощанье весело взмахнула рукой и присоединилась к кому-то на противоположной стороне комнаты. Луиза ретировалась в тень. «Такие обычные слова стали причиной изнуряющей боли. Просто строится дом – дом для Кери, Фергуса и Тима. Счастливая троица. Семья. Столь счастливая, столь безопасная, довольная, все проблемы решены. Только Луиза осталась одна с захватившим ее чувством отчаяния. О, ей следовало знать, с самого начала! Кери еще раньше упоминала что-то на этот счет, но она не позволяла себе посмотреть в лицо правде. Фергус… Боль в сердце стала невыносимой. Как ты мог лишь изображать… любовь? Как мне прожить остаток времени до отъезда, наблюдать за строительством дома, понимая причину счастья Кери и Тима? Как это перенести? Зная все время, что ты только притворялся. – В памяти возникло лицо Фергуса, знакомое до мельчайших деталей. – Не подумаешь, что человек с такой внешностью, человек, глубоко влюбленный в другую женщину, будет играть в любовь с гостьей из Англии? Возможно, это развлекло его на какое-то время. Легкая интрижка, никаких серьезных последствий. Будь справедлива, Луиза. Он не давал обещания, не произносил слов любви. Только ее сердце, глупое, уязвимое, заставило думать, надеяться… – Острая боль прошла, оставляя унылую муку отчаяния. – Ладно, в эту игру играют двое. Больше она не будет такой легковерной дурой, обманутой интимностью его глубокого голоса, поцелуем». – Потанцуем? – Перед ней стоял Пол. При виде его широкой улыбки и сонного взгляда голубых глаз лед в сердце Луизы немного оттаял. Он увлек ее к танцующим. – Не говорите, – он притянул ее ближе, – просто танцуйте, я искал этой возможности с прошлой недели! Каким-то образом Луиза обнаружила, что двигается в такт музыке. Она больше не слышала мелодии в унисон с упоительными песнями маори. Это был просто ритм, под который с непринужденностью долгой практики двигалось ее тело, хотя внутри Луиза словно онемела. Заметив веселый взгляд Пола, она в ответ растянула губы в жалком подобии улыбки. «Как она раньше не догадывалась? Любой идиот сразу бы понял. Ну конечно, она не хотела знать. Она не позволяла себе верить совершенно очевидному для всех». Фергус стоял в углу, все еще оживленно болтая. «Нельзя смотреть на него, нельзя! Боль глубока и без этой дополнительной пытки. Какой доверчивой дурехой он, должно быть, меня считает. Танцуй, танцуй… беда с современными танцами в том, что движения выполняются автоматически. Сознание свободно мечтать… и страдать». В тумане размытых, сливающихся и сменяющихся цветов, из-за пелены слез Луиза не различала танцующих. Ночь шла, рисунок бесконечно повторял себя. Луиза танцевала только с Полом, явно пренебрегавшим остальными девушками, включая Диэнн, в пользу гостьи из Англии. Несмотря на смятение духа, она ловила обиженные, сердитые взгляды Диэнн, когда они с Полом проплывали в танце мимо нее. Но какое Луизе дело? «Если ты настолько глупа, что влюбилась, будь готова к опасностям этой игры. Диэнн тоже должна понять, что нельзя верить словам мужчин. Фергус… – На миг ее усталые глаза, полные непролитых слез, встретили его ищущий взгляд, и ее сердце сжалось от боли. – Как ты мог притворяться, что все это реально, когда все время… Но почему бы и нет? Легкая интрижка, поцелуй под тихоокеанской луной. Какой в этом вред? Виновата она сама – за надежды, воображение… но внушить себе, что весь мир сосредоточен только на одном человеке! Вот снова она думает о Фергусе! Надо избавиться от этой привычки. Танцуй, танцуй, Луиза! Пока ты подчиняешься ритму, пока поют гитары, никто не сможет тебя уличить. Свет фонаря снисходителен к улыбающейся маске, пульсирующий ритм танца достаточно громок, чтобы почти заглушить горе». Наконец толпа счастливых людей перекочевала из полутемной комнаты на песчаный пляж к барбекю на фоне тихо плещущих волн. Под взрывы смеха в ночи гости столпились вокруг тлеющих углей. На плоском листе железа шипели сосиски. Гостей ждали бифштексы, запеченные в фольге, кумера, кофе, канистры пива. Смешавшись с толпой, Луиза вышла на берег. Хотя она знала, что ее ищет Пол, под прикрытием полумрака вокруг светлого пятна костра она побежала по серебренному луной песку. Луиза чувствовала, что попытка есть с комом в горле задушит ее. Какое облегчение скрыться ненадолго в милосердную темноту. Она брела по берегу в тени гигантских скрюченных похутукав, их искривленные корни змеились по низкому песчаному берегу. Луиза не заметила, что еще один гость покинул освещенный круг. Высокий смуглый человек бесшумно шел по песку, догнав ее у маленького лодочного сарая на берегу. Кто-то сжал ее руку и, прежде чем она могла оказать сопротивление, грубо притянул ее к себе в тень лодочного сарая. Фергус возвышался над ней, все еще крепко держа за руки. – В чем дело? Что случилось? – Ничего! – Она попыталась вырваться, но все усилия были тщетны. Он должен знать, отчаянно думала Луиза, почему ее бьет дрожь. – Тогда какого черта ты избегаешь меня? Его тихий голос невольно заставил ее чувства всколыхнуться. Только бы Фергус не догадался об этом. Нельзя выдать свое страдание. Так она может, по крайней мере, спасти толику гордости. Но его близость затрудняла ложь и притворство. – Не избегаю! – солгала она. – Избегаешь, – спокойно сказал Фергус, – и знаешь это! Ну же, лучше признайся. – Признаться! – Явная неискренность его слов привела Луизу в замешательство. – Будто, – глухо и напряженно прозвучал ее ответ, – не знаешь! Его взгляд смягчился, углубился. – Все равно скажи, Мари-Луиза. Если бы она не знала, то вообразила, что в его голосе звучит подлинное недоумение. Когда он говорил с ней этим тихим, ласковым голосом… Волна горя обрушилась на нее. «Не ласка, не от тебя, Фергус. Не сейчас». К ее ужасу, из глаз хлынули слезы, и она еле подавила рыдание. Фергус полез в карман за носовым платком, и Луиза получила желанную возможность выскользнуть из его рук. Она повернулась и побежала. Рыдающая, обезумевшая, она споткнулась об осколок раковины моллюска, потом встала, побежала вслепую к мерцающему огню, ее ноги с каждым шагом увязали в песке. «Остается только одно, – думала Луиза, – и это спасение от Фергуса». Она не могла долго выносить его мучительную близость, тихий настойчивый интерес, то, как он произносит ее имя. Направляясь мимо группы, водившей хоровод вокруг костра, она услышала свое имя. – Луиза! Куда вы пропали? Я искал вас! Вы хотели научить меня танцевать. Ошеломленно она посмотрела на веснушчатое лицо Тима. – Танцевать? – невпопад отозвалась она эхом. Частью сознания, сохранившего остаток здравого смысла, она заметила, что близорукие глаза за толстыми линзами умоляюще смотрят на нее. – Пожалуйста, Луиза. Вы обещали. – Обещала? – Ее глаза были странно пусты. – Разве не помните? По дороге сюда. Я подумал, начнем, пока вокруг никого… подождите, сейчас поставлю пластинку. Прежде чем она ответила, Тим скрылся в доме. Он поставил пластинку на радиолу, и в следующий момент из зала вырвался на освещенный костром берег великолепный голос Джона Роулза, молодого певца-маори, который оставил свой дом в лесах Новой Зеландии, чтобы завоевать известность в мировых турне. Когда Тим вернулся, Луиза окинула взглядом береговую линию. Она различила только пятно лодочного сарая вдали, у входа – тень, менее заметную, чем другие. В темноте дрогнул и исчез сноп искр от сигареты. Значит, Фергус все еще стоит один, где она оставила его, курит и смотрит в море. Луиза отвернулась. Надо взять себя в руки, хотя бы сделать вид, словно ей совершенно неинтересен Фергус Макдональд. Зайдя в пустой танцевальный зал, она кое-как подправила макияж на зареванном лице. Тим с тревогой следил за ней: – Вы ведь не против? Беспокойный мальчишеский голос достучался до сердца Луизы. – Конечно нет! – Она закрыла косметичку и повела Тима в дальний угол. – Это просто. Смотри, становишься так, ноги держи… Она заставила себя думать только о том, что делает. Несмотря на душевную сумятицу, Луиза, похоже, преуспела, поскольку Тим (его узкое лицо вспотело и раскраснелось от нервного напряжения) двигался почти в такт с ритмом песни. Танцуя остаток вечера с Полом, Луиза предположила, что выглядит, должно быть, вполне обычно. Или, мрачно размышляла она, Пол просто плохо се знает, поскольку он оставался рядом до конца бесконечного вечера и исчез, только когда все гости стали расходиться и Луиза отправилась к фургону. Она едва уловила его шепот «не забудьте, завтра». Забившись в угол фургона, она была благодарна, что Тим рядом. Возбужденный и счастливый, он наконец обрел свой голос. Мальчишеская болтовня прикрывала ее собственное молчание, отвлекала от пары на переднем сиденье, где тихий голос Фергуса сменял ласковый смех Кери. Они пронеслись по дороге Силверхилла, и Фергус остановился перед освещенной верандой. Луиза спрыгнула на красный гравий внутреннего дворика. – Все в порядке, не трудитесь провожать меня. – Но мрачный и тихий Фергус был рядом, и они поднялись по ступеням вместе. – Спокойной ночи, Мари-Луиза. Луиза не смела взглянуть на его лицо. Натянуто-веселая улыбка, и вот она в доме, закрывает тяжелую входную дверь. На миг девушка с тяжелым вздохом остановилась. «Кончено. Больше не нужно притворяться беззаботной, притворяться, что ей безразличен Фергус Макдональд. Беда в том, – она медленно шла по длинному залу к своей комнате, – что нельзя обмануть себя». Ничтожный, ненадежный, каким он оказался, она все еще любила его и не могла иначе. Луиза раскаивалась, что встретила его, хотела, чтобы… Смеющийся взгляд человека на рисунке пристально смотрел на нее словно с удивленным недоверием. Она преодолеет это чувство, эту тоску. Она заставит себя не думать о нем! Внезапно Луиза разорвала портрет пополам и выбросила обрывки в корзину. Но это не помогло. «Ничего не поможет, – в отчаянии думала она, пока тянулись длинные часы бессонницы. – Какой смысл разрывать портрет, когда улыбку Фергуса невозможно стереть из памяти?» Глава 7 Ворочаясь в постели долгие часы белой ночи, Луиза мучительно ждала, когда наступит утро. Все лучше, чем лежать и думать, прокручивая много раз события прошедших недель, мучить себя вопросом, как она могла отчаянно, безнадежно влюбиться в Фергуса Макдональда за такой короткий срок, так ошибиться в нем, в таком мужчине, как он?! Луиза сидела за столом, вяло потягивая грейпфрутовый сок, когда из зала раздался пронзительный звонок телефона. Тетя Рени пошла поднимать трубку. – Это Пол, – вернувшись, сказала она Луизе. – Звонит из дома Диэнн. Просит тебя быть готовой через полчаса, чтобы у вас было много времени в Авануа. – Авануа? – пролепетала Луиза. – Хорошая идея! – взглянул поверх открытой газеты дядя Джордж. – Пол покажет тебе окрестности. Объяснит, как мы работаем. – О да, я почти забыла… – Луиза сделала усилие, чтобы собраться с мыслями. Бросив салфетку, она поднялась из-за стола. – Пойду собираться. – Но твой завтрак! – возразила тетя Рени. – Я не голодна, – бросила Луиза, оборачиваясь, и ласково улыбнулась пожилой женщине. – После вчерашнего ужина барбекю! Ты не представляешь… – Очень хорошо представляю! – Смиренно пожав плечами, тетя Рени снова села за стол, а Луиза скрылась в своей комнате. «Ну почему нет? – спросила она себя, натягивая темные расклешенные брюки стрейтч, надевая через голову прохладный хлопковый мандариновый топ. – По крайней мере, провести день далеко отсюда означает невозможность случайной или намеренной встречи с Фергусом. Пол в общем вполне приятный спутник. Его веселое подшучивание восполнит ее молчание и недостаток интереса к окружающему миру. Убежать из этого места" – вот все, что сегодня ей нужно от жизни!» Когда появился Пол, она уже ждала на веранде. Почему-то Луиза воображала его за рулем ухоженного ветерана «рено», но перед ступенями веранды остановился зеленый «Ягуар-Е». Луиза выдавила веселую улыбку и спустилась к Полу. Улыбающийся, уверенный в себе, Пол оценил прелесть темных волос Луизы, зачесанных на одну сторону и свешивающихся через плечо в толстой косе. Что касается Луизы, она не могла отделаться от мысли, что ей хорошо знаком такой Пол, с его сонным взглядом и дорогой одеждой. «Приятный собеседник, улыбчивый, с блеском веселья в слегка припухших глазах. По крайней мере, он хотя бы честен. В отличие от Фергуса! Ну, тот даже больше заслуживает презрения, чем Черный Фергус», – с досадой думала она. – По крайней мере, первый Фергус Макдональд честно объявил миру о любви к Мари-Луизе, хотя для них брак исключался. Принимая во внимание, что ее Фергус… – она тут же поправила себя, – этот Фергус, умышленно скрыл правду». Луиза отбросила предательские мысли и, усаживаясь в автомобиль, с неохотой спросила: – Диэнн с нами не едет? – Диэнн? – На секунду Пол казался удивленным. – С чего вы взяли… – Он осекся, затем вкрадчиво произнес: – Не сегодня. Она не может. Полагаю, я совершил оплошность, не оговорив время заранее. Впрочем, – он откинул назад прямые белокурые волосы и лениво улыбнулся, – мне так больше нравится. Только мы вдвоем! Он закрыл за Луизой дверцу, сел за руль и поднял руку, прощально салютуя оставшимся на веранде. Раннее утреннее солнце, проникающее через ползучие растения на стенах дома, покрыло лица пестрым узором. – Увидимся. – Пол подмигнул Луизе и негромко добавил: – Намного позже, я надеюсь! Красный гравий разлетелся под визжащими шинами, автомобиль развернулся и стремительно рванул по извилистой дороге. Пока они ехали по длинному прямому шоссе, Луиза ощущала грустное удовлетворение. Фруктопроизводящий район остался далеко позади, но ее не интересовало, где они ехали. – Надо заправиться. – Пол свернул к бензозаправочной станции. Он вышел из автомобиля и нашел служащего. – Залейте бак. Рядом остановилась другая машина, большой старый автомобиль. Луиза оглянулась. За рулем сидела Диэнн. Девушка смотрела на Луизу холодным суровым взглядом. «Глупая Диэнн, так явно ревнует – поскольку, конечно, ясно, причиной ее появления здесь могла быть только ревность. Если бы Диэнн только знала, – размышляла Луиза, – как мало должна дуться на нее». Пока дежурный отвинчивал крышку бака старого «крайслера», Диэнн вышла из машины и остановилась у открытого окна «ягуара». – Привет, Диэнн. – Луиза пыталась сделать вид, словно не заметила ее холодности. – Ты окрутила его, чтобы оставить меня сегодня с носом, не так ли? – Тихий голос, хриплый от избытка чувств, ударил по смятенным чувствам Луизы. – Он все мне рассказал. Но это не ради тебя… – Она задыхалась от волнения, горящие глаза сверкали на побелевшем лице, на полных щеках проступали только пятна болезненного румянца. – Вот что я тебе скажу! Тебя не ждет ничего хорошего… – Ее напряженный голос сорвался. – Если бы ты знала его, как я, то не поддалась бы на обман! И твой дядя! Пол не в курсе, что мне известно, – беспорядочно слетали отрывистые фразы с бледных губ Диэнн, – но как-то на вечеринке он немного перепил и проговорился мне. Поверь, он заигрывает с тобой только потому… – Она умолкла, а бледное лицо залилось краской, поскольку из здания появился Пол. Сунув монету в руку служащему бензоколонки, Диэнн нырнула в автомобиль, с визгом развернулась и поехала по дороге. Пол застыл, глядя вслед быстро удаляющемуся автомобилю: – Это старый рыдван Диэнн. – Да. – Луиза собралась с мыслями. – Говорили с ней? Какой-то другой частью сознания, далекой от боли, переполнявшей сердце, Луиза заметила крошечную вспышку настороженности под тяжелыми веками. Она на миг поколебалась. – Диэнн спешила. – Да уж! – Пол пожал плечами и сел в «ягуар». – Хорошая девочка Диэнн. – Они тронулись. – Даже если время от времени ею овладевают забавные идеи. Его тон подразумевал, что Диэнн всего лишь довольно забавный ребенок, но пронизанный болью голос девушки с тревожной настойчивостью докучал Луизе. Она знала, что Диэнн уже не ребенок, а женщина, переживающая муки любви, которая не складывается. Слишком молодая и неопытная, чтобы попытаться скрыть свои чувства, она мучилась дикой безрассудной ревностью. «Нас таких двое», – уныло думала Луиза, когда они ехали по обсаженным деревьями дорогам. Но в душе она ощущала боль. После приезда в Керикери они с Диэнн провели вместе много счастливых часов. Из всех родственников в городке Диэнн была самой близкой. Луиза сразу прониклась симпатией к юной кузине и до сегодняшнего дня считала, что Диэнн чувствует то же самое. Теперь все изменилось. Возможно, после возвращения она постарается убедить Диэнн, как мало ее интересует общество Пола. Возможно. Но как объяснить, что она просто ухватилась за столь безрассудный шанс спастись от собственной безысходности? Пол ехал быстро, и скоро сады цитрусовых остались позади, по обе стороны шоссе тянулись зеленые пастбища, на которых паслись овцы. На дороге попадались лесовозы и длинные трейлеры для перевозки скота. Если бы не настроение, грустно думала Луиза, она бы наслаждалась поездкой, просила бы остановиться в маленьких городках, время от времени мелькавших по обочинам шоссе. Пол беспрестанно говорил, главным образом о себе и своих делах, а Луиза постаралась забыть свое отчаяние, сосредоточившись на его словах. Постепенно она пришла к выводу, что у Пола довольно пестрый жизненный путь. Единственный ребенок, боготворимый богатыми родителями, владельцами обширного овцеводческого хозяйства на просторах сурового ландшафта Южного острова, он получил превосходное образование, хотя, как весело заметил сам, его не научили, как заработать на жизнь. Однако все это не имело значения – тогда. Позднее овцеводческое хозяйство на Южном острове было продано, и родители переехали в более теплый климат севера. – Когда старик умер, у меня был жуткий шок! – Глаза Пола следили за дорогой. – Можете поверить? Он все спустил – потерял на фондовой бирже! Денег едва хватило на оплату долгов, и только. Полагаю, именно это вскоре и убило маму и еще переживания за меня. Зря беспокоилась. – Внезапно он снова повеселел. – Я могу позаботиться о себе! Нужна только удача, – Пол как-то странно посмотрел на Луизу, – и немного того, что она приносит. Каждый живет как может, более или менее. «Более или менее?» – Луиза припомнила раритетный «рено», гвоздь парада автомобилей Керикери, и новую модель «ягуара», в которой путешествовала. Впрочем, такому отношению Пола к богатству и имуществу можно найти объяснение. Возможно, молодому человеку, воспитанному в богатстве без мысли о том, что когда-либо придется зарабатывать на жизнь, такие вещи казались само собой разумеющимися. Они приближались к провинциальному городку, расположенному среди обширных пастбищ. – Кайкохе, – сказал Пол, тормозя на главной улице с современными магазинами и зданиями. – Подождите меня, – обратился он к Луизе. – Загляну в пару магазинов. Скоро вернусь. Пол возвратился через несколько минут с двумя большими бумажными мешками. Постепенно широкие пастбища сменились лесистыми холмами. «Ягуар» петлял вверх по дороге, чайное дерево и папоротник на обочинах были покрыты красной пылью шоссе. Далеко внизу, в овраге, солнечный свет полировал зеленые стрелы местного льна. Луиза была благодарна Полу за его бесконечные излияния, пусть они и отдавали самодовольством. Она слушала вполуха, как он описывает покупку и восстановление старых автомобилей, которыми увлекался, развлечения в различных провинциальных городах, гонки и шоу, сравнивает различные кабаре в городах Новой Зеландии. О своей работе на ферме Пол упоминал скупо. Но какое это имеет значение, подавленно думала Луиза, раз она избавлена от усилий поддерживать беседу, оставлена наедине со своими мыслями? Вот не думала, грезила Луиза, что бывает такая любовь. Боль, неописуемая, непреходящая тоска. Труднее всего вынести ощущение предательства и понимание того, что для Фергуса она ничего не значит. Она глубоко и безвозвратно влюбилась, а он… Впрочем, Фергус не говорил о любви, не давал обещаний. Собственное своенравное сердце позвало ее к светлому счастью, которое, как она теперь узнала, было столь же иллюзорным, как лужи на дороге, созданные отблесками солнца на раскаленном асфальте. В памяти с мучительной ясностью вдруг возникли слова песни, которую Кери пела под рыдания своей гитары: Он не откроет тебе, поверь, во Вселенную тайную дверь. Они проезжали великолепные пейзажи, но Луиза не могла оценить их красоту из-за застилающей глаза пелены слез. К счастью, Пол не обращал внимания на задумчивость своей спутницы. Или вообразил, что она тихоня, хороший слушатель, так необходимая ему благодарная аудитория. Теперь они спускались по ущелью, прорезавшему высокие холмы, где сквозь плотный кустарник виднелись серые скалы. За поворотом им встретилось стадо домашних животных, бредущее по пыльной дороге и заросшей папоротником обочине. Погонщики на крепких пони с помощью обученных овчарок согнали скот в сторону, и «ягуар» на малой скорости прополз мимо. Потом они неслись по пустынной дороге мимо серебристого водопада, который падал дождем брызг через нависающие лапы папоротника в петлявшую далеко внизу реку. Солнце было почти в зените, когда они свернули на проселочную дорогу среди холмов, и Пол остановился у широких ворот. – Приехали! – Он вышел открыть ворота, затем вернулся, чтобы натянуть тяжелый провод на неказистый столб забора. – О! – Луиза с трудом скрыла удивление, поскольку видела только холмы и расчищенные загоны с пасущимися черными бычками. – Это ферма? – неуверенно спросила она, оглядываясь в поисках помещений для дойки, стрижки и содержания овец. Пол покачал головой: – В этой части страны в основном разводят бычков на мясо. Хотя у меня есть несколько сот овец. Они поехали по ухабистой дороге в сторону холма. Луизе пришлось цепляться за выступ окна, чтобы удержать равновесие, поскольку они натыкались на торчащие из земли корни деревьев и полускрытые под огромным слоем пыли валуны. – Почти приехали, – сообщил Пол. – Сразу за пригорком! Там, – они перевалили через вершину, – мое пристанище. Луиза глядела с крутого склона на обширные огороженные пастбища в долине. В поле зрения была только одна постройка – аккуратный деревянный дом с красной крышей за целым строем высоких сосен макрокарпа. – Честно говоря, это просто коттедж, – сказал Пол. – Я мало здесь бываю. – Он доверительно подмигнул. – Какой смысл иметь место в сотнях миль отовсюду, на обратной стороне Луны, если нельзя делать что хочешь и когда хочешь? – заметил он с кривой усмешкой. – Черт, кто узнает, действительно ли ты здесь. Легкая тревога проникла сквозь апатию в сознании Луизы. Она сию минуту должна узнать что-то важное для себя. Но в следующий миг она забыла вопрос. Они промчались последние несколько футов по склону, затем выехали на участок сухой травы и поехали по двойной колее к дому. – Готово, – сказал ей Пол, поднимаясь из автомобиля и направляясь к крошечному парадному подъезду. – Бог знает, как удалось протащить его по холмам! Прошу прощения за беспорядок, я нечасто здесь бываю. – Он распахнул дверь, и они прошли по маленькому коридору, свернув в залитую солнцем гостиную с покрытыми пылью столами и хромоногими стульями. Атмосфера дома была душная и несвежая, у закрытого окна комнаты уныло гудели мухи, и все вокруг говорило о запущенности. Мойка была завалена грязной посудой, на стульях валялись груды газет и грязной рабочей одежды, на полу, который, судя по виду, неделями не подметался, разбросаны сапоги. – Кошмар, не так ли? – Пол смотрел на нее с обезоруживающей улыбкой маленького мальчика. – Не беспокойтесь. Я мигом! – Он собрал охапку одежды и запихал за глубокое кресло в углу комнаты. – Знаете что? – Пол многозначительно улыбнулся. – Эта свалка требует женской руки… – Или мужской! – грустно улыбнулась в ответ Луиза, но Пол весело засмеялся и пошел за пакетами в автомобиле. Почти мгновенно он вернулся, опустив бумажные мешки среди банок краски на столе. – Нам нужно, – бодро заявил он, – всего лишь свободное место для пары тарелок. Дело в том, – Пол смел банки краски в беспорядочную кучу на одном конце стола, – что я как раз нашел одну старую модель, настоящую маленькую красотку! Нужно только немного приложить руки, подкрасить ступицы колес… я займусь с ней на днях. А пока разберемся с хозяйством! – Он начал разворачивать пакеты с консервами, рыбой и мясом. На Луизу снова нахлынули мрачные мысли. Стараясь отвлечься от своих проблем, она спросила: – Не возражаете, если я осмотрю дом? Пол взглянул через плечо. Он убирал продукты в большой белый «Фридигер» в углу. – Пожалуйста. Она пошла по узкому коридору, стены которого, как и в гостиной, были оклеены симпатичными обоями. Довольно привлекательный домик, подумала она, или мог быть, прояви Пол самый небольшой интерес к его содержанию. Открыв дверь в коридор, она заглянула в спальню, где простыни и одеяла развороченной постели свешивались на пыльные половицы. Смежная ванная почти ничем не отличалась от ванной современного городского дома. Когда Луиза смыла с лица и рук красную пыль дороги, она подумала, что Полу действительно очень удобно здесь, на принадлежащем ее дяде одиноком участке земли. В комнате она подошла к окнам и широко распахнула их, впуская чистый свежий воздух, благоухающий ароматом чайного дерева и сосен. Луиза стояла, пристально вглядываясь в плодородные зеленые пастбища, где паслись черные бычки, на высокие холмы под ярко-синим небом. Ее поразила чрезвычайная неподвижность, мертвая тишина, извлекающая скрытую в ее душе глубокую муку. Поэтому она испытала облегчение, когда тягостную тишину нарушил незнакомый грохот. Луиза вернулась в гостиную, где Пол выкладывал на тарелку холодного жареного цыпленка. – Что за шум? – с любопытством спросила Луиза. – О, это! – На секунду синие глаза сокрыли тяжелые веки. – Просто какие-то сельскохозяйственные машины. В округе несколько ферм, в основном на холмах. Отсюда их не видно. Эй, у меня не хватает чистых тарелок! – Сейчас займусь. – Луиза направилась к мойке, заваленной посудой. – Сойдет и одна, – сказал Пол, но Луиза уже нашла кухонное полотенце, моющее средство и наполнила раковину горячей водой. Она погрузила покрытые коркой грязи тарелки и блюда в пенистую жидкость, и скоро они были вымыты и сверкали. Как только пол был подметен, а со стульев и гардероба исчезла грязная одежда и газеты, комната невероятно преобразилась. Ветерок с холмов, ворвавшийся в открытые окна, унес с собой несвежий затхлый воздух. Пол купил в Кайкохе готовый салат из капусты. Луиза съела холодного цыпленка и выпила стакан вина, как объяснил Пол, сделанного соседями-хорватами из местного винограда. Затем, несмотря на вялые протесты Пола, Луиза настояла на уборке. Она мыла столешницу, когда внезапно он стал позади нее, обнял за плечи, прижался лицом к ее волосам. – Вы прекрасно смотритесь на моей кухне, словно у себя дома! Не представляю, как мне удавалось так долго обходиться без вас! – Это я? Прирожденная прислуга?! – С принужденным смехом Луиза выскользнула из его рук. – Не отнимайте время у горничной, – весело сказала она, – или мы проведем здесь всю ночь. – И что такого? На секунду она подумала, не ошиблась ли, приехав в это одинокое место с Полом Хенсоном. Что, в конце концов, она знает о нем, кроме факта, что дядя и тетя полностью доверяли ему! Разумеется, одно это должно ее успокоить. Но почему-то не успокаивало. Вслух она пробормотала: – Кроме того, я хочу хорошенько осмотреть ферму, каждый ее уголок. – Луиза умолчала, как ей необходимо забыться в повседневных делах. Вдруг, посмотрев в открытое окно, она заметила в загоне рядом с домом двух лошадей: гнедого мерина и вороного пони. – Разве мы не можем проехаться верхом? – Верхом? – Пол выглядел удивленным. – Наверное, – нехотя произнес он, – если хотите. Можно соединить приятное с полезным и объехать пограничную ограду. Я смогу даже отыскать своих овец, соседи постоянно сообщают мне, что они бродят где-то на холмах. А вы занимаетесь верховой ездой? – Нет, – призналась Луиза с улыбкой, которая не затронула глаз, – но попробую. Всегда бывает первый раз, а я всегда хотела научиться. – Знакомая мысль пришла ей в голову – сейчас полезно все, что избавит от воспоминаний. Луиза с любопытством спросила: – Разве обычно вы не объезжаете границы своих владений верхом? – Черт, нет! Только на «горном козле»! Луиза вышла из задумчивости: – На «горном козле»? – Ну да. Вид легкого мотоцикла. Его придумал кто-то из местных, и он меня вполне устраивает – намного удобнее, чем полдня гоняться за лошадьми. Я держу лошадь и пони для Дэйл. Это одна моя знакомая городская девушка, она ради верховой езды иногда приезжает с подругой глотнуть деревенского воздуха. Вы очень хотите? – Он с надеждой поглядел на Луизу, но та была непреклонна. – Лошадей нетрудно поймать, – с наигранной веселостью сказала она. – Это вы так думаете! – мрачно заметил Пол, но в следующий момент он усмехнулся. – Хорошо, тогда выйдем, покажу мою последнюю любовь. Луиза вышла вслед за ним через черный ход к большому сараю. Странно, думала она, что человек, который зарабатывает на жизнь управлением фермой, так мало интересуется лошадьми. Впрочем, не так уж странно. Луиза вспомнила сверкающий автомобиль, мощный «ягуар», на котором они приехали сюда. Ясно, что интерес Пола тяготеет скорее к механике, чем к земле. – Смотрите! – Он распахнул ворота, показывая три старых автомобиля, отполированные и сверкающие кузова и колеса которых, бесспорно, говорили о заботе с его стороны. На блестящем медном радиаторе и фарах высокого старого «рено» не было заметно ни следа пыли от недавней поездки на праздник в Керикери. Он проследил за ее взглядом. – Только этот старый «рено», на котором я ездил во время празднеств, единственный из всех стоит реальные деньги! Мне сказали, – гордо провел рукой Пол по светлой дверце машины, – что их остались единицы. Большой кузов, к тому же как новенький. Высотой ровно восемь футов. Догадайтесь, почему именно восемь? Просто чтобы умещались пассажиры в цилиндрах! – Пол прошел мимо «форда» модели «Т» с его превосходными колесами и безупречным видом к автомобилю поменьше, очевидно находившемуся в процессе восстановления своего первоначального вида. – Над ним я сейчас работаю. Работы много, но она того стоит. Это изумительное хобби. – Разве не довольно дорогое? – Луиза легкомысленно высказала мысли вслух. – Не думала, что управление фермой приносит такой доход. – Дорогое? – В его глазах промелькнуло странное выражение. Затем снова вернулся беспечный тон. – Можете повторить это снова! Вы правы, дорогая. Подобные фермы не приносят таких денег. Но «ветераны» не имеют никакого отношения к моей работе. Вот уж нет! – Он презрительно рассмеялся. – О, земля окупается, но и только. Эти старые машины – дополнение. Мне просто повезло. – Повезло? Он усмехнулся: – Быть «единственным родственником» у двух старых дядьев в Англии, случайно умерших в удобное время. Удобное для меня то есть. Они не могли выбрать лучше. Я их никогда даже не видел. Парочка приличного размера наследств делает жизнь, скажем так, интереснее… – Ясно. – Луиза теперь получила ответ на то, что озадачило ее в состоянии финансов Пола. Она невпопад пробормотала: – Счастливчик. – Да уж! Деньги подоспели как нельзя кстати. В то время я пробовал себя на конторской работе. Проклятая канцелярщина! – Сквозь собственные тяжелые мысли Луиза почувствовала легкий шок удивления от уродливого выражения, на мгновение исказившего черты лица Пола. Даже его голос стал скрипучим. – Но я послал их подальше! Никто не смеет мне приказывать! Поэтому, – внезапно он опять стал беспечным, дружелюбным и улыбающимся, – я здесь! Сам себе хозяин, делаю что хочу и когда хочу! – Еще раз он заговорщически подмигнул, и Луиза ощутила неопределенное беспокойство. Словно чувствуя отсутствие отклика, он поспешно прибавил: – Хочу сказать, это отличный расклад! Я совершенно доволен! Ваш дядя оставляет все в моих руках – закупка скота, продажа, обработка химикатами, все. Даже не появлялся на ферме с тех пор, как я стал управляющим! – Да, – медленно согласилась Луиза, – он… очень верит в вас. – Почему бы и нет? – непринужденно спросил Пол. – Взаимно. Мы оба довольны сложившимся положением, и я намерен проследить, чтобы все так и оставалось. Идемте, я откопаю уздечки и седла, и мы поедем. Можете взять Уголька. Когда Пол закрыл двери сарая, Луиза оглядела черного пони в близлежащем загоне. Лошадка казалась толстоватой от недостатка движения и изобилия богатой травы. – Она мне подойдет, – сказала Луиза. – Выглядит слишком жирной, чтобы двигаться, не говоря уже о том, чтобы сбросить меня! – То же самое можно сказать о Щелкунчике! – Словно в ответ на свое имя большой гнедой мерин с густой гривой и хвостом заржал и подскочил к ограде загона. Вскоре к нему присоединился пони. Пока Пол ходил в конюшню, Луиза гладила темную морду пони. Он появился с двумя седлами, в руке звенели уздечки. Как и предполагала Луиза, обе лошади оказались слишком толстыми и ленивыми, поэтому взнуздать их не составило труда. Пол накинул лохматую белую овчину на черный круп Уголька, затем набросил сверху седло. Он подтянул стремена, укоротил повод и затянул подпругу. – Забирайтесь, Луиза, я поддержу. Девушка легко запрыгнула в седло, и через несколько минут лошади шли в ряд по извилистой дорожке к воротам. Когда Луиза приблизилась к заросшему кустарником холму, незнакомое ощущение от прогулки в седле постепенно прошло, и девушка порадовалась своему маленькому достижению. Кроме того, на какое-то время это отвлекло ее от грустных мыслей. «Перестань, Луиза! Думай о настоящем! Тропа идет в густые заросли колючего кустарника, и, если не удержишь внимание на своей лошади, свалишься с ее крупа». Цепляясь за гриву Уголька, она следовала за мерином по извилистой тропе, по обеим сторонам которой вились толстые веревки, сдерживающие цепкие ветки облепленного мелкими иглами кустарника. Она едва слышала голос Пола, его слова казались столь же бессмысленными, как уже ставший привычным прерывистый шум. Наконец они достигли вершины, и, когда она поравнялась с Полом, ее отсутствующий взгляд охватил перспективу окружающих холмов, а затем опустился чуть ниже. На больших огороженных пастбищах паслись черноголовые ангусы, вода блестела в зеленых загонах. – На днях доберусь до дрока, – сказал Пол полуизвиняющимся тоном, и Луиза увидела колючий кустарник, портивший долину. Кажется, она слышала, что, с точки зрения фермеров, дрок-бич севера? Пола, однако, не очень беспокоил угрожающий рост дрока. – Вот за что я люблю «горного козла», – сказал он. – Повесишь канистру раствора за спину – и только тебя и видели! Я так и сделаю… на днях. Луиза не слушала. Ее взгляд устремился за холмы, в сапфировые дали Залива Островов. Нехотя она оторвала взгляд и вернула к действительности мысли, уносившие ее в том направлении. – Ну, поехали! Когда они спускались по тропе, петлявшей между высокими вечнозелеными деревьями, Луизу напугал бычок, который вынырнул из плотно сомкнутых рядков льна, папоротника, перемешанного с пунга у дорожки. Какое-то время он бежал впереди лошадей по склону, затем метнулся в подлесок. – В кустарнике ему далеко не уйти. – Пол повернул мерина, чтобы остановиться перед Луизой. – Позже я поймаю его с собаками. Лошади пробирались вниз по неровной поверхности с торчащими корнями деревьев и скоро вышли на открытое солнце у основания холма. Взору Луизы предстали зеленые пастбища, длинные заборы, ограждающие отары овец. Пол взглянул на электрифицированный забор, проходящий через угол загона, где овцы щипали траву. – Овцы скоро съедят тот участок. Они ехали, осматривая длинные разделительные заборы, часть которых, как показалось Луизе, обветшала и была готова обвалиться. Но Пол, очевидно, считал их достаточно крепкими, потому что не сделал никаких замечаний. Теперь Луиза настолько освоилась в седле, что осмелела отпустить повод. – Это мне больше не нужно. – Браво! Послушание лошади ее ободрило, она слегка щелкнула по широким бокам Уголька длинным хлыстом, который Пол отдал ей, чтобы погонять толстого пони. Теперь Уголек перешел на неровную рысь. Нещадно трясясь и покачиваясь из стороны в сторону, она все же сумела сохранить равновесие. Аллюр незаметно перешел в легкий галоп. Луиза стойко цеплялась за жесткую гриву. Ошметки сухой земли и травы летели из-под копыт. Луиза наравне с Полом доскакала до разделительного забора. Наконец она сумела остановить пони. – Хорошее начало, – прокомментировал Пол. – По крайней мере, удержались в седле! – Разве что. – Запыхавшаяся, порозовевшая Луиза повернулась к нему, опустив руку на седло. – Но мне понравилось! Давайте поскачем до следующего холма – туда! – Рукояткой хлыста она указала на застланное кустарником возвышение невдалеке. Именно оттуда, как она поняла теперь, доносился прерывистый грохот, так поразивший ее в столовой. Луиза подстегнула Уголька, и пони поскакал неуклюжей рысью. – Эй, вернитесь! – Пол пустил своего мерина в легкий галоп и стремительно догнал ее. Он воспользовался уздечкой Уголька и так резко осадил пони, что Луиза чуть не вылетела из седла. Она озадаченно посмотрела на него: – Но в чем дело? – Во-первых, там нет дороги. – Но она должна быть! Я вижу ее отсюда! Та кривая тропинка, проглядывающая сквозь кусты… – Говорю вам, нет! – категорически заявил Пол. – Через какое-то время она пропадает. В любом случае это слишком опасно. Луиза неуверенно посмотрела на него: – В каком смысле? – Поверьте! – Не выпуская уздечку Уголька, он повел коня в обратном направлении. – Та часть дороги, которая видна отсюда, исчезает в пропасти. За кустами и папоротником разглядеть опасность невозможно, а затем – бац! – вы – в пропасти, вместе с лошадью, и все! В любом случае, – продолжил он более спокойно, поскольку Луиза выглядела подавленной, – мы возвращаемся. Знаете, сколько мы отсутствовали? Лошади шли в ряд, и Луиза поглядела на свои наручные часы. Она была поражена, как быстро пролетело время. Поездка Луизе понравилась. Для нее она значила краткую передышку от горя, и ей не хотелось возвращаться в маленький запущенный дом. Неохотно девушка снова прислушалась к беспечному голосу спутника. – У меня возникла идея устроить вечеринку… Она посмотрела на него: – Вечеринку? Здесь? – Почему нет? Как только вернемся, позвоню местным знакомым. Пластинки и проигрыватель не проблема. У меня все есть. – Не думаю, что… – Ясно угадывавшееся нежелание, видимо, просочилось в тихий неуверенный ответ Луизы, и Пол в удивлении уставился на нее. – Или вы предпочитаете уютный вечерок у меня, для лучшего знакомства? Что скажете? Почему-то Луиза не имела желания провести вечер наедине с Полом. – Лучше вернусь, пока не поздно, – быстро сказала она. – Иначе тетя и дядя будут волноваться. Она встретила недоумение в синих глазах Пола. – Шутите! Не будьте наивной, Луиза! Они во мне души не чают. В их глазах я – белокурый мальчик, не способный на плохие поступки! Не говорите, будто не заметили. – Да, заметила, – признала тихим голосом Луиза. Она покусывала прядь волос, что всегда делала в моменты волнения. – Разве очень долго везти меня домой? Он усмехнулся, не сводя с нее холодных глаз: – Зависит от скорости машины. Они поднимались на холм. Уголек споткнулся, и Луиза вцепилась в седло, чтобы не упасть. Ей пришлось повысить голос, призывая всадника впереди: – Но вы не можете снова проехать весь этот путь от Керикери? – Не волнуйтесь, Диэнн заставит предков принять меня на ночь, – небрежно отозвался он. – Но… – Голос Луизы замер. Она вспомнила бледное лицо сердитой Диэнн, оттенки неприязни и вражды в молодом голосе. Пол усмехнулся в смущенное лицо Луизы: – Хотите сказать, что она недовольна мной после вчерашнего? Она справится. Так всегда бывает. Я без труда ее уговорю. Впрочем, у меня есть идея получше. Я могу остаться на ночь или сколько там получится в Силверхилле. Почему нет? «Почему нет?» Наклоняясь вперед, пока пони поднимался по крутой тропе, Луиза задавалась вопросом, почему Пол вызывает у нее чувство тревоги. Очевидно, он старался развлечь ее, как умел. «Но какая польза? Признай, тебе нужен только Фергус – сейчас, несомненно, счастливо занятый планировкой будущего дома с Кери и будущей семьей». Фергус не доверял Полу. На мгновение в ее памяти во всех красках всплыло то презрение в голосе Фергуса, с которым он говорил о Поле Хенсоне. Но какое значение имеет мнение Фергуса Макдональда? Теперь она сама по себе. Сама должна принимать и выполнять решения. – Неплохая идея – вечеринка. – Луиза попыталась внести ноту воодушевления в свой безжизненный тон. «Похоже, уловку занимать себя всякими пустыми мыслями пока бросать не стоит. Времени для сожалений хватит на все пустые дни, которые еще предстоят». Преодолев последний фут крутого склона, пони перешел в легкий галоп. Захваченная врасплох, Луиза уцепилась за седло, поводья ослабели в руках, а ее пятки сжали широкие бока лошади. Она пронеслась мимо недавно расчищенной поляны, которая была, вероятно, взлетно-посадочной полосой, и, к своему удивлению, обнаружила, что вполне приспособилась к ритму аллюра. Направляясь к домашнему загону, вороной пони поскакал галопом, и через мгновение перед Луизой вырос домик, показавшийся ей таким неуместным на фоне обширных акров кустарника и холмов. У коновязи Уголек резко встал, и Луиза чуть не перелетела через его голову. Она соскочила на землю, Пол сразу же присоединился к ней. Затем Луиза сняла седло с Уголька и набросила его на забор около развешанной на солнце овчины. Пол чистил своего гнедого мерина, когда через распахнутое окно дома послышался телефонный звонок. Пол бросил щетку, Луиза подняла ее и стала гладить влажные бока Уголька. Через несколько минут Пол вернулся, сердитое выражение сделало мрачным черты его лица. – Все сорвалось, – с горечью заявил он. – И как назло именно сегодня! Луиза закончила чистить толстую шею пони и только на всякий случай провела щеткой еще раз. – Что случилось? – тихо спросила она. – Мое проклятое счастье! – Он нацелил пинок в проходящую мимо овчарку. Пес избежал удара с ловкостью, приобретенной, как заподозрила Луиза, в результате длительной практики, и убежал, поджав хвост. Луиза уверилась в том, что Пол ей безразличен. «Своим дурным настроением и жалобными нотками в голосе он походил на испорченного ребенка. Скорей бы столь тягостный визит закончился». Кроме того, в его взгляде был опасный огонек, который предупреждал ее, что с Полом Хенсоном не стоит надолго оставаться наедине. Или она выдумывала несуществующие черты его характера? Так же, как сделала с Фергусом. «Стой!» – Она одернула себя и обратила слух к голосу огорченного Пола. – Это Мэри Гардинер, моя ближайшая соседка. Луиза вспомнила замеченный с вершины сельский дом. – Вы имеете в виду хозяйку хаотично выстроенного старого дома среди деревьев, с высокой живой изгородью и великолепным цветущим садом? Он мрачно кивнул: – Вот именно. – Его губы плотно сжались. – Произошел несчастный случай. Луиза выпрямилась, щетка застыла в ее руке. – Что-то с Мэри? – Нет, ребенок! Мэри должна иметь больше здравого ума и не оставлять проклятый автомобиль на крутой дороге, когда вокруг шныряет маленький дьявол Гэри. Он уже не первый раз залезает в машины. Его поймали за попыткой завести трактор. Луиза заволновалась: – Вы хотите сказать… Пол с досадой кивнул: – Снял автомобиль с ручного тормоза и свалился с утеса. Похоже, на полпути он выпал из кабины, и, к счастью, его падение задержал густой кустарник. Мэри говорит, что сумела втащить его на вершину, но парень без сознания. Мальчишка, вероятно, поправится. Она так убивается по нему, можно подумать, он умер! Беда в том, что ее муж уехал на юг покупать скот, а у нее нет машины на ходу. Мэри хочет, чтобы я сейчас же отвез ее и ребенка в больницу Вангареи. – Пол бросил на Луизу полный ярости взгляд. – Только этого не хватало! – Словно высвобождая скрытые чувства, он звучно хлопнул Щелкунчика по крупу. – Сгинь! Большой гнедой мерин поскакал вдоль загона, и Пол, надувшись, снял седла с забора и зашагал к конюшне. Луиза последовала за ним, чувствуя несомненное облегчение. Пол нравился ей все меньше и меньше, и перспектива провести с ним время до отъезда в Керикери вызывала отвращение. Кроме того, было ясно, что его соседка находится сейчас в отчаянном положении. Она задавалась вопросом, что должна чувствовать Мэри, одна, беспомощная, с раненым ребенком, который, насколько возможно предположить, мог получить серьезную травму. – На самом деле все не так плохо, – бодро сказала Луиза, когда вошла в конюшню и пробралась между разбросанными по полу тюками мякины и сена. – Мы можем вернуться в город этим путем. Оставим мальчика и его мать в больнице, а потом из Вангареи вы отвезете меня в Керикери. – Мы? – Он бросил на нее молчаливый, расстроенный взгляд. Луиза недоверчиво посмотрела на него: – Вы отвезете ее, не так ли? Пол коротко кивнул. – Что еще делать, когда на много миль вокруг ты единственный сосед? – сердито пробормотал он. – Какой я еще дурак, что обещал Биллу присмотреть за его домашними, пока он не вернется. Поехали – лучше быстрее покончить с этим! Он вразвалку направился к «ягуару», сел за руль и распахнул дверцу для Луизы. Едва она села, как он тронулся и со скоростью ракеты помчался по дороге. Луиза покосилась на хмурое лицо и решила воздержаться от замечаний по поводу манеры Пола вести машину. Какой толк? Молча они одолели крутой подъем, перевалили через вершину и спустились по другой стороне горы. Теперь они ехали по прямой дороге к широким воротам. Через несколько минут извилистый путь привел их к большому старому дому на вершине холма, утопающему в пышно цветущих растениях и кустах. У просторной веранды Пол резко затормозил, и Луиза вцепилась в кресло, чтобы не удариться головой о ветровое стекло. Один взгляд на соседку Пола, торопливо спускающуюся по ступеням веранды с ребенком на руках, заставил Луизу забыть обо всем остальном – молодая женщина умирала от горя. Высокая и стройная, ненамного старше Луизы, с копной вьющихся рыжих волос и безумными глазами на белом как мел лице. – Слава богу, вы приехали! Когда Мэри достигла автомобиля, Луиза распахнула заднюю дверь. – Его можно положить сюда, – участливо произнесла она. Очень осторожно Мэри уложила маленького белокурого мальчика, завернутого в серое армейское одеяло, на сиденье. Круглое лицо ребенка было бледным, глаза закрыты, голые ножки все еще испачканы землей и травой. Длинный темный кровоподтек на лбу и тяжелое дыхание подтверждали, что это не обычный детский сон. Только бы, молилась Луиза, ребенок не пострадал серьезно. – Давно его нашли? – спросила она, когда Мэри уселась рядом, не сводя глаз с неподвижной фигурки на сиденье. – Давно? – Оборачиваясь, Мэри ошеломленно потрясла головой, и Луиза поняла, что мать мальчика еще в шоке. – Не помню. – Как насчет автомобиля? – сказал Пол. – Автомобиль! В кустах в овраге. Я не заметила, чтобы двери были открыты. Вероятно, он выпал во время падения. – Я заставлю приехать буксировщик и вытащить его. Но Мэри просто непонимающе смотрела на него. Луиза дернула Пола за рукав: – Здесь есть бренди? Он кивнул, вынимая маленькую флягу из бардачка. – Ну же, Мэри, – он поднес флягу к бледному, безумному лицу, – глотните. Это поможет. Мэри покорно поднесла флягу к губам, и скоро на пепельные щеки медленно стал возвращаться цвет. Пол включил зажигание. – Он выздоровеет. Когда они свернули на извилистую дорогу, Луиза надеялась, что молодая женщина не уловила безразличие в небрежно сказанных словах Пола. – В больнице помогут, – успокаивала ее Луиза. – Там куда лучше нас знают, что делать. Мальчик скоро очнется. Мэри ответила не сразу. Она смотрела на пребывающего в обмороке ребенка. Потом внезапно обезумевшая от горя мать взглянула на Луизу. – Я не хотела оставлять там машину, – прошептала она. – Я всегда была так осторожна, отводила ее подальше. Билл всегда предупреждал меня насчет машины. Гэри такой непоседа. Вы не поверите, что он вытворяет! Как-то раз пробовал завести трактор… – Она смолкла, потом продолжила таким же тихим, заторможенным голосом: – Именно поэтому он взял с меня обещание, что никогда не буду оставлять автомобиль на склоне. Видите ли, Гэри нужно было только снять тормоз. Ему всего четыре, но он знает… все знает о тормозе. Я не хотела оставлять, – расширенными зрачками она с отчаянием смотрела на Луизу, – но телефон звонил, и я не думала… Если что-то случится с Гэри… – Она резко остановилась, учащенно дыша, и Луиза была должна напрячь слух, чтобы уловить смысл тихих отрывистых фраз. – При родах Гэри что-то произошло. Доктор сказал, у нас больше не будет детей… Если, если… – Не думайте об этом. – Луиза поймала дрожащую руку женщины и взяла в свою. Несмотря на теплоту летнего дня, рука Мэри была ледяной. – Очень часто такое бывает даже после небольшого сотрясения. – Да, да. – Мэри смотрела на Луизу с надеждой и отчаянной мольбой. – Скорее всего так? Впоследствии Луиза не могла вспомнить подробности той долгой поездки. Она только знала, что скорость, на которой они слепо мчались по изгибам извилистых дорог, в обычное время пугавшая ее, сейчас ничего не значила. Значение имело только одно: как можно быстрее попасть в больницу Вангареи. К тому времени, когда они вихрем пронеслись через предместья Вангареи, миновали аккуратные пригородные дома с их широкими зелеными лужайками, красочными клумбами и цветущим кустарником и словно взлетели к белому комплексу больницы на холме, вялый сумрак сгущался в глубокую синеву, в небе начинали проступать звезды. Машина въехала в больничный двор и остановилась у крыльца травмопункта, и почти мгновенно нежные руки подняли маленького мальчика на носилки, чтобы отвезти в приемное отделение. Мэри пошла вслед, и Луизе, ожидающей в маленькой комнате наедине с Полом, показалось, что время тянется бесконечно. Полу, раздраженно листавшему страницы автомобильного журнала, явно надоела вся эта ситуация, и он выдал свистящим шепотом: – С ней все нормально теперь, и с ребенком тоже. Чего мы ждем? Пообедаем здесь, сходим на шоу? Но Луиза покачала головой: – Я останусь, пока Мэри не вернется с вестями о сыне. Но вы не обязаны ждать, Пол. Хотите – езжайте… Он сердито посмотрел на Луизу. – Я останусь, – сказал он и снова принялся листать страницу за страницей дрожащей рукой. Мэри вернулась через два часа. Луизу немного удивило, что она сразу подсела к ней, а не к Полу. Пол ее друг и сосед, но почему-то именно к Луизе молодая женщина обратилась за сочувствием. – Он все еще без сознания, – прошептала она, и Луиза с замирающим сердцем отметила, что пугающая ее отрешенность не покинула большие глаза Мэри. – Врачи останутся с ним на всю ночь. Я тоже. Надо следить. Они светят фонариком в его зрачки, выясняют, тяжелый это случай, мозговая травма или только простое сотрясение. Я вернулась вам сказать. Я знала, вам не все равно. – Тогда… – Пол лениво встал и потянулся. Он сказал с некоторой веселостью: – Не так уж плохо в конце концов, а? Похоже, нам больше нечего здесь делать, поэтому… – Вы уходите? – В глазах Мэри Луиза прочла невысказанную просьбу. – Я думала… – Ее голос замер на длинном вздохе. Луиза поняла, что не может бросить женщину, странным образом зависимую от ее поддержки в своем отчаянии. – Конечно, я останусь, если хотите, – пообещала Луиза. Ей было безразлично, что Пол посмотрел на нее, крепко сжав зубы. Ей безразличны он и его планы на вечер. Для него будет другое время, но Мэри Гардинер нуждалась в ней сейчас. Она приняла решение. Пусть Пол смотрит с негодованием и кипятится. Какое ей дело? – Правда? – Впервые за их краткое знакомство Луиза заметила в безжизненном взгляде Мэри огонек радости. – Я знаю, это глупо, – продолжала она извиняющимся тоном, – бояться быть одной, но… – Не думайте об этом, – уверила ее Луиза и ободряюще улыбнулась. – Я останусь и составлю вам компанию, пока мы вместе не услышим хорошие новости. – Пол, – обратилась к нему Мэри, – так мило с вашей стороны привезти нас. Я не знаю, что бы без вас делала. Билл тоже будет благодарен вам, когда вернется. – Очень надеюсь! – Но сердитый шепот уловила только Луиза. – Мне тут нечего делать, – продолжал Пол, – так что поеду, пожалуй. До свидания, девушки. «Мог хотя бы сказать: «Надеюсь, мальчик придет в себя», – негодовала в душе Луиза, глядя вслед уходящему Полу. – Или «до скорого, Луиза». Очевидно, он слишком раздражен крушением своих планов, чтобы думать о ком-то еще. Боже, следовало попросить его дозвониться до Керикери и объяснить, почему я не возвратилась, но, конечно, Пол догадается и без напоминаний». – Пойдемте к вашему мальчику, – обратилась Луиза к Мэри, – и мы по очереди будем сидеть с ним, – предложила она. – Так вы сможете немного вздремнуть. – Благодарю, но мне не хочется спать. Но Мэри повела ее в детскую палату, и они уселись по обе стороны кровати, на которой без сознания лежал маленький Гэри. Глава 8 Время от времени на протяжении долгой ночи заходила дежурная сестра и стояла у кровати мальчика. Она светила фонариком в его лицо, осматривая зрачки голубых глаз. – Не волнуйтесь, – улыбнулась она измученной Мэри. – Похоже, на обыкновенное сотрясение. В любой момент мальчик может очнуться. Когда дежурная сестра, бесшумно ступая туфлями на резиновой подошве, удалилась в коридор, в полутемной палате снова воцарилась тишина. Медленно тянулись часы, но наконец окно палаты приобрело абрикосовый цвет восхода, и Луиза встала, чтобы размять затекшие ноги. – Луиза! – Она обернулась на шепот Мэри. – Он очнулся! – Мутные голубые глаза Гэри, казалось, были испуганы, но он пришел в себя. – Быстрее, – прошептала Мэри, – скажи сестре! – И Луиза поспешила в коридор. После небольшого осмотра медсестра объяснила им, что, вероятно, Гэри сейчас переживает незначительные последствия сотрясения. На всякий случай его следует подержать пару дней в больнице. – Конечно, он побудет здесь. – Лицо Мэри просияло от облегчения. – Мои друзья в Вангареи примут меня на несколько дней, и Билл приедет сразу, как только узнает. Я могу воспользоваться телефоном? – Она обернулась и шепнула Луизе: – Я не смела сообщать ему о Гэри, пока не узнала, что все обошлось. Луиза ощущала спад нервного напряжения и последовавшую за ним ужасную усталость. Медсестра убедила ее немного отдохнуть, и, когда, Луизу уже сменила Мэри, к ней поспешил практикант: – Мисс Лэйси? Вам только что звонил Пол. Он говорит, что заедет за вами в девять утра, хочет, чтобы вы ждали на автостоянке. Пол! Луиза была удивлена. После мальчишеского всплеска негодования и бегства она не ожидала увидеть его снова. Она собиралась узнать расписание автобусов от Вангареи до Керикери. Однако, если он подвезет… Возвращение в Силверхилл вместе с Полом, а не одной на автобусе, конечно, избавит от долгих неуклюжих объяснений… Она попрощалась с Мэри, обещая позвонить через несколько дней из Керикери, чтобы узнать о здоровье Гэри. Благодарность Мэри почти смущала. Женщина была эмоционально возбуждена и чуть не плакала. – Поблагодарите Пола, – темные глаза Мэри светились на изможденном лице, – в случае, если я не увижу его сегодня, хорошо? – Обещаю! Луиза встретилась с Полом на стоянке рядом с «ягуаром». Пол выглядел свежим и веселым, но ведь, раздраженно подумала она, он не провел ночь, боясь сомкнуть глаз, потому что в одну долю секунды трепет век ребенка мог сообщить о его возвращении в сознание. – Извините за вчерашнее. – Пол помог Луизе сесть в автомобиль. – Иногда на меня находит гнусное настроение. – Он улыбнулся своей шаловливой улыбкой озорного мальчишки. – Я виню свою холостяцкую кухню. Или проклятое разочарование. Мне хотелось хорошенько развлечь вас, а не запихивать в больничную палату на целую ночь. Я прощен? Луиза слабо улыбнулась: – Полагаю так. – Она чувствовала, что ее силы совершенно иссякли. Вот бы удивился Пол, мрачно размышляла Луиза, если бы знал, как мало ее интересовали его слова или извинения. Она вдруг вспомнила о тете с дядей. – Пол! Вы звонили вчера вечером в Керикери? – Разумеется! Не беспокойтесь! Позвонил и велел не волноваться. Вы приедете сегодня, в целости и сохранности. – И все, что вы сказали им? Вы не объяснили, почему… – Не вините меня, дорогая. Линия была настолько плоха, что я едва слышал слова на другом конце. Я все расскажу, когда мы доберемся. В задумчивости Луиза покусывала длинную прядь темных волос. Она ожидала от Пола более подробные объяснения, но теперь делать нечего. Пока они проезжали через зеленые лужайки больничного парка, она прислушалась к беспечному голосу своего спутника. – С типом вроде меня, который разъезжает по стране и редко отвязывается на всю катушку, все по-другому. Приходится максимально использовать свое время при малейшей возможности. – Он покосился на нее с довольным видом. – Особенно если девушка скоро вернется в Англию. То есть в случае если я срочно не приму меры. Долго вам еще, Луиза? Нет, скажу иначе. Сколько мне осталось? – Примерно две недели. – Недели! Ой-ой, надо действовать быстрее! – Он посмотрел ласково и многозначительно, но карие глаза Луизы были устремлены в далекое пространство. Ее невидящий взгляд скользил по проносящимся мимо ярким и аккуратным улицам пригорода. Фон словно выцветшего голубого неба освежал нежный сиреневый ливень цветков жакаранды. «В Керикери тоже есть жакаранда, большое раскидистое дерево, закрывающее бревна старой фермы». Луиза заметила его в первый день, когда встретила Фергуса. Снова боль терзала ее сердце. Как скоро все останется позади. Почему она не может думать о коротком времени, проведенном с Фергусом, как о мимолетном увлечении? Ответ пришел непрошеным. Это не легкий скоротечный роман. Таких, как Фергус, нелегко забыть, даже если знаешь… Ее глупое сердце страшила перспектива не увидеть его снова. Вот какая она дура, Луиза Лэйси, которая прежде в любовных делах всегда играла первую скрипку, без ревности или сожаления разрывала надоевшие ей отношения. Теперь судьба настигла ее, и остается только забыть высокого мужчину с легкой и гордой походкой, способного вознести ее на небеса одним своим поцелуем! Усилием воли она отбросила воспоминания и вернулась к настоящему. Пригородные улицы остались позади, и машина выехала на холмистую дорогу с зелеными пастбищами, простиравшимися с обеих сторон. Пол говорил непрерывно, Луиза только вставляла междометия. Постепенно она заключила, что все его разглагольствования вертелись вокруг его деловой хватки, знания старых автомобилей и вообще умения жить. Внезапно ей пришло в голову, что за все это время он ни разу не спросил о состоянии здоровья Гэри, но, должно быть, он уже давно выяснил результаты по телефону. На середине его похвальбы о своей популярности у девушек Луиза не выдержала: – Хорошие новости о Гэри, не правда ли? – Гэри? – Он повернул к ней недоумевающее лицо. – Пришел в себя, кажется? Луиза так разозлилась, что едва заставила себя ответить. Она вымолвила коротко: – Только на рассвете. – О, прекрасно. Пол не выразил особого интереса. Он и не спрашивал насчет здоровья мальчика, поняла Луиза. Его даже отдаленно не интересовало состояние Мэри или каким образом она вернется домой. Ему просто-напросто все равно. Просьба Мэри о помощи помешала его планам. Из всех эгоистов, с которыми она когда-либо встречалась… Луиза подавила раздражение и попыталась говорить вежливо. – В больнице оставили его на день-два для наблюдения. К счастью, – холодно добавила она, – у Мэри есть друзья в Вангареи, которые могут принять ее. – Сегодня возвращается Билл. С ней ничего не случится. «Очевидно, Пол уже снял с себя всю ответственность за Мэри и ее сына». Луизе стало очевидным, что его интересуют только собственное удовольствие или выгода. Он без тени смущения продолжил рассказ с прерванного места. Он полностью поглощен собой, заинтересован только тем, что совпадает с его собственными планами и стремлениями. Поняв это, Луиза перестала даже думать о нем. Проще было расслабиться на удобном автомобильном сиденье под неутихающий гомон беспечного голоса, пересказывающего различные анекдоты, где Пол неизменно оказывался героем. Мощный автомобиль поглощал мили, и через час они оказались у широкого въезда в Силверхилл. Тетя Рени, должно быть, услышала шум мотора или, думала Луиза, давно уже дожидалась их, поскольку, когда автомобиль остановился перед залитой солнцем верандой, она стояла там. – Привет! – Луиза пыталась изобразить улыбку, поднимаясь по ступеням. – Надеюсь, – тревожно сказала она, – вы не волновались, когда я вчера не приехала? – Нет, дорогая. Мы ждали, пока не позвонил Пол из Вангареи. Что случилось? – обратилась она к Полу, стоящему рядом с Луизой. – Действительно вышла поломка? – Хуже. Вы не поверите, – начал он, откидывая со лба белокурые волосы. «Как обычно – кипит энергией», – подавленно подумала Луиза, она-то чувствовала себя смертельно усталой. Девушка снова прислушалась к бодрому голосу. – Просто повезло, что я случайно заехал проведать Мэри. Билл попросил меня удостовериться, что с ней все в порядке, пока он на юге покупает скот. Когда я приехал, боже! у них неприятности! Малыш снял автомобиль с ручного тормоза – вы знаете, у них крутая дорога, – и машина упала с обрыва вместе с ним. Мэри сумела вытащить мальчика, к счастью, его выбросило. Случилось это перед моим приездом. Так что я посадил их с Луизой в машину и помчался в больницу Вангареи. Планы развлечь Луизу рухнули, – он улыбнулся своей вальяжной улыбкой, – но что поделаешь! Если время от времени не помочь соседке, когда она нуждается в вас… Тяжелее всего оказалось всю ночь следить за мальчиком. Но мы не могли бросить Мэри одну и остались в больнице. Сейчас уже все в порядке. Гэри очнулся только на рассвете. Он на день-два останется в больнице, но осложнений не предвидится. У Мэри много друзей в Вангареи, поэтому… Луиза смотрела на него в удивлении, не веря своим ушам. «О, частица правды была в его рассказе, но насколько изменилась роль, которую на самом деле играл Пол». – Прошу извинить меня. – Дядя Джордж появился в открытой двери, как раз застав объяснения Пола. – Я обещал Фергусу позвонить, как только появится Луиза. – Он пристально посмотрел на Луизу: – Не хочешь с ним поговорить? Она отрицательно покачала головой, не в силах произнести ни слова из-за напряжения, которое перехватило горло. Наконец выдавила: – Что… с ним? – Откуда я знаю, – пожал плечами дядя Джордж. – Похоже, он думал, что ты попала в дорожное происшествие или с тобой случилась другая неприятность. Я сказал, если на дороге произошла авария, нам сообщат и что с Полом тебе ничего не грозит. Ему взбрела в голову сумасшедшая идея поехать на поиски, а потом, через два часа, из Вангареи позвонил Пол. Пока дядя спускался в зал, Луиза обдумывала новость. «Фергус беспокоился за нее! Вероятно, потому, – грустно думала она, – что выручать ее из нелепых ситуаций вошло у него в привычку. И разумеется, он не доверял Полу, ни на йоту!» К слову, она сама не доверяла. Луиза не забыла отчаянную просьбу Мэри о помощи и Пола, неохотно взявшего на себя обязанность, от которой едва ли кто смог уклониться. Как легко придуманная история слетела с его уст и как простодушно ее мягкосердечные родственники поверили его словам. «Мы знали, что с Полом тебе ничего не грозит». Но он предстал перед ней как лжец и обманщик, этот человек, которому они доверяли так беззаветно. В памяти всплыли слова, брошенные Диэнн в пылу ревности: «Ты и твой дядя не стали бы доверять ему, если бы знали…» В задумчивости Луиза спустилась вслед за всеми в длинный зал. Она полагала, что нет ничего лучше тихого дня дома, но Пол огласил другие планы. – Послушайте. – Он взглянул на свои дорогие золотые часы. – У меня идея! Луиза здесь гость, и я тоже должен максимально использовать свое положение гостя! – Он отбросил назад гладкие белокурые волосы, сверкнул белоснежной улыбкой. – Спорим, ни у кого не было мысли свозить Луизу на Сливочном баркасе? – Мы собирались, – возразила тетя Рени. – На следующий уик-энд. – А чем плохо сегодня? Если отправимся сейчас в Паихиа, то застанем баркас. Луиза? – Ладно. – «Все равно, – вяло думала она. – Начиная с шока после раскрытия правды о Фергусе и Кери жизнь потеряла смысл. Но все равно нужно стараться выглядеть жизнерадостной, вести себя словно жаждешь увидеть все красоты здешних мест». Поэтому она пожала плечами и улыбнулась. – Только дайте мне десять минут на душ и переодевание. – Почему нет? Время наверстаем в пути! Луиза полетела в свою комнату, схватила короткое яркое гавайское платье и пошла в ванную. Душ немного восстановил ее силы духа. Уверенно она зачесала назад длинные волосы, перевязала их на затылке коричневой лентой, сунула загорелые ноги в золотые босоножки. Немного косметики, и вот она опять в гостиной. – Я сражен наповал! – Пол был восхищен свежим видом Луизы. – Еще не встречал девушку, которая успевала бы вовремя. – Ты не встречал такую девушку, как Луиза, – с гордостью сказал дядя Джордж. – Если у тебя есть здравый смысл… – Не волнуйтесь, – Пол бросил на старика лукавый взгляд, – здравый смысл при мне. Ладно, до скорого! – Взяв за руку Луизу, он поспешил по ступенькам к ожидающему автомобилю. Когда они на всей скорости вылетели на главную дорогу, Луиза встрепенулась. Пол покосился на нее, усмехаясь в белобрысые усы: – Расслабьтесь, дорогая! Помните, что сказал старикан? – Он передразнил басовитый голос дяди Джорджа: – «Мы уверены, что с Полом она в безопасности». – В припухших глазах загорелся опасный огонек. – Да, сэр! Конечно, у меня получится надуть его! Не беспокойтесь! Луиза, выведенная из своих горьких раздумий, вопросительно посмотрела на него: – Что вы имеете в виду? Надуть его? – Ничего, моя сладкая! Вообще ничего! Мы просто лучшие друзья. Добрый старый дядя Джордж думает, что от его менеджера в Авануа исходит сияние солнца. Знаете, что я скажу? Ему даже лучше, если… – Где мы сядем на баркас? – стремительно перебила Луиза. Ее совершенно не интересовали намеки Пола о своих делах. Экскурсия на баркасе – еще один способ провести день. Поскольку Пол так много значит для ее пожилых родственников, она не хотела обидеть их чувства отказом на приглашение. Но она не обязана проявлять к нему симпатию. – Ну хорошо. – Он многозначительно усмехнулся. – Оставим на другое время. Сейчас мы направляемся к главной северной дороге, потом срежем несколько миль и выедем к Паихиа, где и сядем на баркас. – Почему «Сливочный баркас»? – спросила без особого интереса Луиза. Пол повел плечом: – По этому курсу ходило несколько барж, в то время когда старые калоши служили единственным средством сообщения с островами в заливе, а их более сотни! Баржи обычно курсировали туда и обратно, покупая канистры сливок на старой островной ферме и развозя по магазинам и складам. Сейчас регулярные рейсы совершает целый флот баркасов – туристические экскурсии и роскошные рыбачьи лодки для ловли крупной рыбы. Однодневные экскурсии известны на весь мир. Вот увидите, вам понравится! Луиза сомневалась, сможет ли наслаждаться чем-нибудь, испытывая нынешнее переживание тоски по недостижимому – преданности мужчины, который любит другую женщину. Когда они свернули на гладкий асфальт и на огромной скорости помчались по шоссе мимо тучных пастбищ с пасущимися овцами, Пол говорил не переставая. Луиза ушла в свои мысли, радуясь, что должна только слушать или притворяться, будто слушает. Внезапно перед ними открылся вид на водопад: летящая белая водяная пыль низвергалась к покрытым кустарником берегам в спокойное озеро. Внизу, возле воды, Луиза заметила цветные палатки кемпинга. – Водопады Харуру, – сказал Пол. – Скоро Паихиа! Через несколько минут они поднялись на гору, и, когда перевалили через вершину, она увидела невероятно глубоководный изумительный синий цвет залива Островов. Дорога обогнула пляж, и Паихиа предстала во всей своей красоте. Среди изумрудной зелени густого кустарника на фоне высоких холмов выделялись красные крыши зданий, извилистый пляж покрывали волны сверкающего белого песка. Когда Пол поставил автомобиль на прибрежную стоянку, «Кьюпай Ту» уже заполнялся пассажирами. Пол пошел за билетами на экскурсионный баркас, и вскоре они с Луизой уже спешили по мощеному причалу к трапу безупречного пассажирского судна с застекленной рубкой и высокой палубой. Пробираясь по переполненной палубе, Луиза оглянулась через плечо на двойные аутриггеры для глубоководного лова рыбы. Яхты с вздымающимися парусами словно блестящие цветные бабочки скользили по синей воде. Свежесть и прозрачность воздуха, глубина цвета в море и небе, неведомые ей ранее, царили вокруг. Она вздохнула. Как бы все изменилось, если… И тут ее сердце встрепенулось от пойманного взгляда глубоко посаженных серых глаз. При неожиданном столкновении в лице Фергуса появился легкий оттенок узнавания, но в следующий момент оно стало суровым и недоступным, а взгляд – насмешливым. Почему он смотрит, словно в их отчуждении виновата она, мрачно подумала Луиза. Если вчера этого человека так беспокоило ее благополучие, то сейчас он не выразил особой радости. – Привет, Луиза. – Его улыбка была фальшива, тон невыразителен. – Как ты? – Прекрасно, спасибо… – Превозмогая внезапно начавшееся удушье, Луиза заставила себя ответить тем же, как она надеялась, холодным тоном. В наступившей между ними тишине послышался голос девушки: – Фергус, иди к нам! Подняв голову, Луиза заметила, что с верхней палубы на них смотрит Кери. Луиза повернулась к Полу: – Давайте войдем в каюту. Но опоздала, ее уже заметил Тим. Она услышала нетерпеливый мальчишеский голос: – Давайте с нами, Луиза! Я занял места! – Пол вопросительно взглянул на нее, пожал плечами, и они поднялись на палубу, где сидела Кери, внимательно глядя на Луизу и ее эскорт. – Смотрите, кто здесь! – весело воскликнула Кери. – Разве не забавно, Луиза, утром мы звонили вам, предлагали вместе поплавать на Сливочном баркасе, но вас, – намеренная пауза, – не было. Мы не думали, что вы приедете. Привет, Пол! Рада встрече. В приступе довольно бессмысленной ревности Луиза размышляла, что, хотя яркий солнечный свет безжалостно высветил морщины у бледно-зеленых глаз Кери, ее живость, обаяние и берущий за сердце бархатный голос не утратили силы. – Луиза, – продолжала она, – вы знакомы с Джимом, Джимом Донованом? – Когда аккуратно одетый человек с проницательным взглядом и бледностью горожанина крепко пожал руку Луизы, она поняла, что уже видела его. – Я видел вас, – произнес он тихим, отрывистым голосом, – на пляжной вечеринке позапрошлой ночью. Луиза утвердительно кивнула с улыбкой. Ощущая тихое присутствие Фергуса, она уселась между Джимом Донованом и Полом. Таким образом, она была удалена насколько возможно от волнующего ее Фергуса. Если бы только она не так болезненно ощущала его! Они едва успели сесть, как в следующий миг трап был поднят, раздался свисток, и «Кьюпай Ту», переполненный отдыхающими, отплыл от причала, оставляя за собой белый пенистый след. Кери с улыбкой наклонилась вперед. – Джим умолчал, – небрежно пояснила она Луизе, – что он мой менеджер. – Неужели? – Сухой голос звучал иронически. Джим выудил из кармана куртки сигареты, предложил всем, затем поднес зажигалку к сигарете Луизы. – Иногда я в этом сомневаюсь. Это моя вторая поездка на север за последнюю неделю, – доверительно сообщил он Луизе. – Телеграммы и обращения по телефону не возымели успеха, поэтому пришлось прибегнуть к личному контакту. Разницы, впрочем, – смиренно отметил он, – никакой. Поэтому я, если можно так выразиться, разбил лагерь на пороге, чтобы выяснить, в чем проблема. – Никаких проблем, Джим, дорогой! – Кери сверкнула своей ослепительной улыбкой. – Я все время твержу тебе! Потерпи немного и все узнаешь. Джим бросил на нее взгляд мученика, затем повернулся к Луизе. – Она должна фактически уже несколько дней разъезжать с концертами по всей стране. – Он нервно затянулся сигаретой, нахмурившись. – Пока я сумел отложить выступления на телевидении и в кабаре, но всему есть предел. В начале следующего месяца Кери открывает клуб «Рай серферов» в Квинсленде. Не понимаю, – мрачно продолжал он, – что ее здесь удерживает… – Донован умолк, рассеянно глядя на сверкающую водную зыбь. «Я могу, – кричало сердце Луизы. – Я могу сказать точно, но это не выразить словами. Пусть он выяснит правду сам». – О чем разговор? – Кери с любопытством перевела взгляд с Луизы на ее собеседника. – Беда Джима в том, что он хочет всегда настоять на своем. Ему не хватает терпения. Если он подождет неделю или две… – Неделя, – мрачно процедил Джим. – Неделя – это слишком долго. У публики короткая память. – Брось, Джим! – Кери подняла тонкую, с искусно наманикюренными пальцами руку и охватила жестом великолепный залив с россыпью островов, небо, бледное на горизонте и темнеющее в зените до прозрачного густо-голубого цвета. – Почему не можешь просто наслаждаться всем этим великолепием? Чего еще тебе не хватает? Донован поднялся и выбросил недокуренную сигарету за борт: – Сама знаешь, Кери. В его голосе прозвучало раздражение. Но Кери ответила веселым смехом. Она отвернулась к Фергусу, и Луиза услышала ее безмятежный голос. Они вышли в более глубокие воды залива, и теперь судно лавировало между маленьких островов, покрытых зеленым кустарником в кольце белых песчаных пляжей. Луиза знала, что в другое время была бы захвачена цветом, теплом и отдаленным очарованием незнакомых пейзажей, но сегодня ничто не могло отвлечь ее мысли от Фергуса. Близость к нему захлестнула Луизу почти невыносимым чувством счастья, наполовину смешанным с болью. Наконец Луиза не выдержала. – Вставай, Пол! – Она вскочила на ноги. – Сходим на нос баркаса. Хочу посмотреть, куда мы плывем. По дороге ей пришлось пройти мимо Фергуса, и Луиза затаила дыхание. Но он курил спиной к ней, провожая взглядом исчезающий вдали берег залива Островов. Луиза сумела проскользнуть опустив глаза, иначе новый ледяной взгляд этого мужчины поразил бы ее в самое сердце. По громкоговорителю владелец «Кьюпай Ту» прочел емкую и интересную лекцию об особенностях и основных моментах истории островов, мимо которых они проплывали. Только Луиза не воспринимала столь занимательные сведения. И как она могла, когда перед глазами стояло смуглое задумчивое лицо Фергуса, вытесняя все остальное? В полдень пассажирский баркас повернул в направлении маленького острова. Изящные килевые шлюпки и четырехместные роскошные баркасы стояли на якоре в водах защищенной бухты. Окружающие остров песчаные дюны золотил танцующий солнечный луч, пальмы тихо шелестели на ветру. «Кьюпай Ту» проскользнул между мачтами и цветными парусами и бросил якорь у длинного причала. Скоро Пол и Луиза шли с остальными пассажирами к Домику Отахеи, длинному низкому зданию с красной крышей, что разместилось у кромки пляжа в тени зеленых холмов. – Остров Урупукапука, – объяснил Пол. Он усмехнулся. – Слыхали? Спорим, что нет! В общем, это весьма известное место с тех пор, как писатель Зейн Грей основал первый в мире клуб спортивной рыбалки. Действие многих рассказов тоже происходит здесь. Я люблю эту райскую игровую площадку с массой солнца и веселья. Изумительное местечко. Можете пить, танцевать, все, что угодно, вдали от мира, а если ищете крупную рыбу – настоящую макрель, марлина, тунца, акулу, – здесь Мекка мировых спортсменов. Я поймал несколько крупных экземпляров сам. Нанял баркас для лова меч-рыбы. Прекрасное место для отпуска. – Его голос понизился до шепота. – Впрочем, еще лучше для медового месяца. Луиза почти не слышала его слов. Кто-то потянул ее за руку. Она подняла тяжелый взгляд на Тима, который, очевидно, оставил свою компанию и поспешил за ней. – Скажите, Луиза, разве этот остров не идеальный пейзаж? Если бы мы захватили краски и не торопились так, могли бы порисовать. С чувством вины Луиза вспомнила свое обещание помочь Тиму с рисунком. Однако шок разрушенных планами Фергуса и Кери надежд вытеснил из ее сознания все остальное. «Смешно, в самом деле». Словно притягиваемый магнитом, ее взгляд следовал за высоким, на голову выше всех остальных, мужчиной. Он сопровождал Кери, а с другой стороны шел ее менеджер. «Счастливая Кери! Все ее любят, всем она нужна». С усилием Луиза заставила себя обратиться к Тиму: – Приходи завтра, и мы порисуем. – Здорово! Непременно приду! Спасибо, Луиза! После вкусного завтрака в просторной столовой Домика времени осталось только для краткой прогулки по песку, усыпанному темно-красными цветками гигантских деревьев похутукава, раскинувших свои скрюченные корни по всему берегу. Потом наступило время возвращаться на баркас. Луиза устроила так, что они с Полом попали на нижнюю палубу, – она не рискнула бы вновь испытать сладостно-горестное ощущение близости Фергуса. Необъятное лазурное пространство залива Островов простиралось вокруг них, когда баркас шел по усыпанному островками морю. По носу судна в мелькающем узоре собрались белые чайки. В другое время Луиза поспешила бы запечатлеть картину «Инстаматиком», но сегодня сердце не лежало к фотографии. Тем более, уныло напомнила она себе, что ей хотелось скорее забыть, чем носить в сердце эти последние мучительные дни на севере Новой Зеландии. Вдруг она поняла, что их судно держит курс прямо на скалу. При виде узкой расщелины Луиза затаила дыхание, но в следующий момент судно прошло сквозь проем и оказалось по ту сторону темной зубчатой гряды, разбивающей высокие волны. Теперь они возвращались в Паихиа, пропуская глубоководный баркас, держащий курс из района лова меч-рыбы у мыса Бретт. На мачте развевался специальный флаг спортивной рыбалки, объявляющий улов дня. Все вокруг было так волнующе и красочно, но Луиза видела только одного Фергуса. Всякий раз, случайно замечая его среди пассажиров, она испытывала безнадежную тоску, и, похоже, неисцелимую. Из последних сил она призвала своенравное сердце к порядку: «Помни, он только выглядит сильным, неотразимым и надежным. Но на самом деле он ни то и ни другое». После единственного колючего взгляда, все еще опалявшего ее, Фергус даже не посмотрел в ее сторону. Когда пассажиры покинули экскурсионный баркас и направились к припаркованным автомобилям, Луиза сразу заметила, что фургон Фергуса уже исчез с травянистого участка перед пляжем. Глава 9 В конце концов Пол остался на ночь в Силверхилле. Тетя Рени и слышать не хотела о ночной поездке, и он провел вечер со своим нанимателем за серьезным, по всей видимости, обсуждением цен и управления фермой. Луиза сидела за столом недалеко от них и видела, что Пол беспокоен и нетерпелив. Пролистывая с невидящим взглядом журнал мод, она думала, что сегодня вечером Пол себе не хозяин. Дядя Джордж был непреклонен, и молодому человеку оставалось только соглашаться с его пожеланиями. Если бы не собственные отчаянные мысли, Луизу могли бы позабавить прозрачные, терпящие неудачу попытки Пола уклониться от вечера, проведенного за обсуждением таких вопросов, как планируемая продажа нескольких сот черноголовых ангусов, строительство новой взлетно-посадочной полосы в Авануа и достоинства электрифицированных заборов. Уже после полуночи, когда тетя Рени давно удалилась в свою комнату, дядя Джордж наконец поднялся и закрыл бухгалтерские книги, загромоздившие низкий стол. – Теперь спокойной ночи, парень. Ожидаю, что завтра к моему пробуждению ты уже будешь на пути в Авануа. Когда старик оставил комнату, Пол придвинулся к Луизе: – Черт, я думал, он никогда не уйдет! Как насчет прогулки на «ягуаре»? Можем застать луну над пляжем. Ну, Луиза, что скажете? К счастью, думала Луиза, она готова к этому предложению. Ей надоело играть роль, притворяться наивной англичанкой в поисках новых достопримечательностей и звуков, независимо от своего желания. Сейчас ей хотелось остаться одной, спастись во сне от ранящего взгляда Фергуса. Поэтому она покачала головой: – Девушкам необходимо давать отдых своей красоте. – Но не вам, Луиза. – Извините. Она принужденно улыбнулась, бросила через плечо короткое «Спокойной ночи» и захлопнула за собой дверь. Какое ей дело, что припухшие глаза Пола блеснули удивлением и досадой? Странно, но она спала. Усталость наконец настигла ее, и Луиза проснулась только от гомона голосов и звона посуды в столовой. Потом все прежнее навалилось с той же силой – страдание от унижения. Если бы Фергус знал всю глубину чувства, которое пробудил в ней! «Бесполезно размышлять и гадать. Теперь все бесполезно. Следует подумать о других. Дядя и тетя собирались дать ей безмятежный отдых, а вместо этого принесли ей неземное счастье и глубокое страдание. Ради них она должна выглядеть и вести себя как ни в чем не бывало. И еще Тим. Луиза вспомнила, как воодушевился мальчик, когда она предложила помочь ему с набросками. Тим не виноват, что ее жизнь запуталась. Хотя интерес к любым задачам потерян, она все равно поможет ему, раз обещала, и времени мало, так мало». Забавно, что при мысли об отъезде из этой искрящейся солнцем бухты Луиза почувствовала опустошение. Что держит ее здесь? Свадьба Фергуса и Кери? Наверное, это была любовь. С ощущением тоскливой тщетности в памяти возникли слова персонажа пьесы: «Не предлагаю вам счастья, но любовь». Верный слову Тим стоял у входной двери ровно в девять, с акварельными красками и альбомом под мышкой. – Ну как? – нетерпеливо спросил он Луизу. – Я не слишком рано? – Конечно нет. Я тебя ждала. Входи, Тим. Лицо подростка вытянулось. – А я думал, мы пойдем рисовать прямо с натуры. – Тогда так и поступим! – Луиза быстро собрала подрамник и принадлежности для рисования. – Пойдем к якорной стоянке. – По крайней мере, она думала, что там ей не столкнуться с Фергусом. Когда они неторопливо шагали по узкой дорожке между высокими шелестящими эвкалиптами, Луиза снова ощутила очарование этого зеленого района, где рощи отягощенных апельсинами, мандаринами, тангело, грейпфрутами деревьев с глянцевой листвой простирались далеко за пределы фермы. В садах зрели субтропические плоды – гуайява и фейхоа, тамарильо и ягоды киви. Буйствовали кусты гибискуса розовых, алых, желтых и золотых цветов. Всюду цвет, свет и запах. Луиза и Тим шагали по извилистой дороге. Сквозь окружающую растительность проглядывала церковь с красной крышей, впервые увиденная из свадебной кареты. «Не думай об этом». Луиза поспешно отвела глаза. Наконец они пришли к якорной стоянке у входа в бухту, где покачивались на воде яхты, шлюпки и баркасы. В этот час было тихо. Ни одного автомобилиста и туриста, которые позже высадятся из автомобилей и экскурсионных автобусов и начнут фотографировать отраженные в воде старые дома с историей и покупать в Хюи-те-Рангиора, Доме красивых вещей, на пригорке у моста, сувениры: глиняную посуду, местные ремесленные товары и драгоценные камни. В старом каменном магазине Луиза купила Тиму плитку шоколада, потом они побродили по территории Колониального музея с его старыми плугами, сельхозмашинами, домашней утварью и старинными швейными машинками, когда-то применявшимися в поселке при христианской миссии. Когда они опустились на землю и разложили материалы, вокруг не было ни души. Луиза отвинтила крышку фляги с водой, смочила кисть и длинными мазками увлажнила лист. – Начинаешь так… Тим в изумлении наблюдал за взмахами кисти. – Вот вы как получаете эффект размытости облаков и неба! – Он расцвел. – Здорово! Можно мне? – Попробуй. Тим оказался прилежным учеником. Скоро в его альбоме появилась картина, если и не профессионально выполненная, то, по крайней мере, было ясно, что он пытался изобразить. – Теперь жакаранда… – Луиза показала Тиму, как несколькими хорошо положенными мазками оттенка светлой зеленой и бледной орхидеи изобразить тонкую листву и цветы. – У меня никогда так не выйдет, – вздохнул Тим. С восхищением он глядел на мягкую акварель Луизы, каким-то неуловимым образом передавшую горячий солнечный свет и яркие цвета юга. – Ты обязательно научишься… – Луиза осеклась, заметив, что к ней направлялся человек в темном костюме. – Привет, Джим! – Тим взглянул в удивлении. – Я думал, что вы вернулись в город! – Фактически возвращаюсь. Просто решил купить несколько сувениров перед тем, как сяду на автобус в городе. Здесь, меня ждет такси. – Он показал на черную машину невдалеке. – Только хотел попрощаться, мисс Лэйси. Если в следующий раз встретимся, то уже в Лондоне. Сколько вам осталось до отъезда? Боль, возникавшая при мысли о пролетающих днях, снова пронзила Луизу. – Десять дней. – Ясно. Значит, больше не встретимся. Я сказал Кери, что подаю в отставку. Я не могу вечно удерживать за ней невыполненные контракты. Я дал ей еще две недели здесь, видя, что по какой-то причине она так привязана к местечку, после – хорошо, – он выразительно развел руками, – это – ее проблемы! Я сделал все, что мог. Судя по всему, мне лучше искать другую работу. Или другую Кери! Хотя бог знает, – думал он вслух, – где найти другую такую! – Джим посмотрел на искрящуюся воду. – Никто с ней не сравнится. В ней есть нечто – называйте это магией, магнетизмом, – я знаю только, что оно воздействует на всю аудиторию и собирает полные залы! Какая-нибудь другая артистка может лучше петь и смотреться куколкой, но это качество стоит всех! Если оно есть, можете назначать свою цену. Публика просит только одного – видеть вас на сцене. И именно на это Кери сейчас не соглашается. Единственное, чего мне удалось добиться от нее: дело как-то связано с тобой, Тим. – Я тут ни при чем, – возразил мальчик. Он был занят рисованием покатой крыши. – Мне она говорит, что это большая тайна и я все узнаю при первой возможности. – Ладно, – тихо сказал Джим, – мне пора. До свидания, мисс Лэйси. Было приятно познакомиться. Пока Луиза наблюдала, как он садится в такси и отдает прощальный салют, она подумала, как приятно было быть одной из Кери этого мира. Кажется, всем она нужна. Луизу в общем не беспокоило, что весь мир оказался у ног Кери. Ее беспокоило, что, кроме мира, у ее ног Фергус! Впрочем, какая теперь разница! Луиза небрежно обмакнула кисть в краску на палитре, смешивая оттенки с такой небрежностью, что Тим удивленно поглядел на нее. После первого дня обучения Луиза стала ежедневно совершать походы с Тимом. Он приходил сразу же после завтрака: – Куда отправимся сегодня, Луиза? Она нашла, что проведенное с Тимом время излечивает от страданий, если сосредоточиться на том, что делаешь. Иногда, перенося на бумагу симметрию залитой солнцем плантации цитрусовых, зеркало отражений, ясное в неподвижной воде, Луиза даже забывалась на какое-то время. Потом случайная фраза Тима напоминала ей о Фергусе, и снова темнота опускалась на Луизу. Однажды утром, когда они прогуливались вместе по склону к бухте, мимо пронесся старый автомобиль. Луиза заметила мимолетный блеск светлых кудрявых волос. – Это Диэнн! – удивленно сказал Тим. – Она нас не заметила, а то предложила бы подвезти. Луиза промолчала. – Ну и дела, – продолжал Тим, – надеюсь, больше не уеду отсюда. – Он поглядел на нее из-за толстых линз, изменяющих цвет близоруких глаз. – Действительно к чему у меня лежит сердце – это выращивать фрукты. Живопись тоже интересная штука, но только для забавы. А занимаясь растениями, вы сразу видите плоды своего труда. Знаете, что все собранные фрукты свозят в одно место в городке, где их покрывают воском и сортируют? Проверяют на содержание сока, потом отправляют на упаковку. Некоторые идут за границу. Разве не забавно, Луиза, если однажды в Лондоне вы зайдете во фруктовый магазин и увидите перед собой большой сочный апельсин из Керикери! Неплохое напоминание, правда? – Ты прав. – Луиза отвела глаза в страхе, что в них проявится боль. Фергус больше не объявлялся, ясно, она его больше не интересует. Да и зачем? Но когда однажды Луиза заметила на дороге его высокую фигуру в шортах цвета хаки и рубашке, ее сердце сжалось. Он, конечно, пришел помочь дяде Джорджу с работой в саду. Луиза пряталась до тех пор, пока мужчины не перешли от плантации цитрусовых на заднюю часть сада. Весь день, однако, ее взгляд снова и снова тянулся к высокому смуглому человеку на культиваторе, уничтожавшему сорняки между длинными рядами глянцевых деревьев. – Разве Фергус не зайдет? – удивленно спросила тетя Рени в конце дня. Дядя Джордж покачал головой: – Сказал, что спешит домой… – Мне только сейчас пришло на ум, – негромко заметила тетя Рени, – что в последнее дни мы его не видим. Впрочем, Фергусу надо заботиться о Кери и Тиме. Это отнимает много времени. Интересно… – Она смолкла в задумчивости. – В любом случае, – бодро добавила она в адрес Луизы, – перед твоим отъездом он зайдет попрощаться. Луиза кивнула. К горлу подступил комок, помешавший ответу. Жизнь, как выяснила Луиза, равнодушна к ней. Все идет своим чередом, и, несмотря на внутренние переживания, приходится заниматься повседневными делами. Теперь, когда время истекало, надо было успеть завершить все дела и разрешить некоторые важные вопросы. Например, нужно выяснить, как чувствует себя Гэри. Когда Луиза позвонила на ферму в Авануа, трубку подняла сама Мэри Гардинер, со счастливыми нотками в голосе. – Вы не поверите, Луиза! Он ничуть не изменился! Такой же непослушный сорвиголова! Ни следа от сотрясения. У меня мурашки бегут по коже, когда я думаю, что могло случиться, если бы не вы с Полом. Радостный тон девушки слегка поднял грустное настроение Луизы. Ей хотелось снова увидеть Мэри, но это было невозможно. У нее нет желания второй раз посещать дом Пола. С тяжелым сердцем Луиза вытащила памятную книгу празднества в Керикери. Она отыскала ножницы, клей и начала приводить в порядок неопрятную пачку вырезок. Давно следовало закончить, но интерес к книге как-то ослаб. Работа над книгой забавляла, когда Луиза с Диэнн трудились над ней вместе. Да, еще Диэнн. Луиза села, глядя перед собой. Как она может уехать, не преодолев вражды с кузиной? Уже тетя Рени обеспокоена и озадачена длительным отсутствием Диэнн в Силверхилле. Важнее всего письмо Алану. Она почувствовала легкое сострадание к нему. Луиза не любила причинять людям боль, и если ее новости вызовут у Алана чувство вроде того, что она испытывала сейчас из-за Фергуса… Но в конечном счете полный разрыв милосерднее. Нельзя дольше скрывать от него правду. Иначе Алан встретит ее в лондонском аэропорту, воображая, будто видит прежнюю Луизу и будто между ними все по-старому. Тогда как она изменилась. В сердечных делах она стала мудрее – и очень дорого заплатила за мудрость. Луиза вздохнула и взяла блокнот для заметок. Долгое время девушка сидела, покусывая прядь волос и хмуря брови. Наконец на бумаге появились строчки. «Дорогой Алан! Прости, что пишу это, но тебе лучше знать правду о моих чувствах. Все кончено, Алан. Мне жаль, но это правда, для меня во всяком случае. Спасибо за все хорошее, что было между нами. Надеюсь, ты скоро встретишь другую девушку. Луиза». Это звучало прямолинейно, жестоко и бессердечно, но это было самое лучшее, что она могла сделать. И главное, письмо написано. Луиза вложила его в конверт авиапочты, в следующий момент ее раздумья прервал пронзительный телефонный звонок. Чуть позже в двери появилась улыбающаяся тетя Рени: – Это Пол. Он хочет поговорить с тобой. Луиза подошла к телефону и подняла трубку. – Луиза? Как дела? – Прекрасно, просто прекрасно! – «Если бы только это была правда!» – Хорошо. Слушайте, что вы делаете сегодня вечером? – Ничего особенного. – Отлично! Послушайте, меня задержал здесь пилот сельхозавиации, но он закончит к темноте. Вы не против, если я заеду, заберу вас, мы съездим на обед, потом, возможно, на шоу… – Но куда? – ошеломленно спросила Луиза. – В Вангареи. Куда еще? – Но разве это не слишком далеко? – Когда я везу свою лучшую девушку, слишком далеко не бывает. До скорого! Луиза хотела возразить, что она не его девушка, не важно, лучшая или нет. И что не хочет ехать с ним, но Пол уже повесил трубку, не оставив времени на ответ. Впрочем, какая разница? Золотые летние деньки пролетели. Наверняка Кери и Фергус вот-вот объявят о своем браке. Через несколько дней она сама навсегда покинет Керикери. Этот способ убить время не хуже других. Когда Пол приехал за ней, с шиком вписав «ягуар» перед верандой, Луиза заметила, что он безупречно одет, его светлые волосы блестят в свете фонаря. При виде Луизы губы беззвучно изобразили свист. Она была одета в короткое прозрачное розовое платье, темные волосы уложила в аккуратный шиньон. Луиза и Пол вместе спустились по ступеням, ее легкое розовое платье трепетало на вечернем бризе. Под громкие сигналы клаксона автомобиль выехал через ворота на дорогу, потом резко вильнул, избегая столкновения с идущим навстречу фургоном. На миг в свете фонаря Луиза увидела смуглое бородатое лицо Фергуса. Его прямой суровый взгляд еще раз оставил ее под впечатлением, что Фергус не одобрил ее эскорт. Тогда как в аварии, уныло размышляла она, виновата не только опасная езда Пола – учитывая взгляд Фергуса, устремленный вместо шоссе на ее лицо. Почему он бросил на нее этот странный укоряющий взгляд? Почему она все думает о нем? Ответа не было. – Не ожидал столкнуться с кем-то на этих дорогах, – немного извиняющимся тоном сказал Пол, продолжая гнать автомобиль на огромной скорости. Он коснулся выключателя, и музыка полилась из приемника, заполняя тишину, предоставив Луизе свободу погрузиться в свои мысли. Теперь ей был знаком маршрут, по которому они ехали. Она знала название каждого городка, рисующего времена пионеров своими старыми деревянными гостиницами и редкими фермерскими домами, которые появлялись время от времени, – редкая группа огней в темном мире. Она также привыкла к быстрой езде Пола, и казалось, очень скоро они оставили за собой фермерские угодья. Теперь на фоне темной, покрытой кустарником возвышенности сверкали вереницы цветных огней, машина неслась по широкой улице Вангареи. Остановились они у дверей современного ресторана «Обед и танцы». В перерывах между подачей блюд Луиза и Пол танцевали под музыку в полутемном помещении, то и дело возвращаясь к столику, где в бокалах мерцал отсвет пламени свечей. Неожиданно для себя Луиза услышала то, что говорит Пол. Сжимая в руках бокал, он смотрел на нее, словно уговаривая. – Вы не обязаны уезжать… если не хотите. Очнувшись от размышлений, когда именно при знакомстве с Фергусом она могла избежать любви, если бы вовремя заметила опасность, Луиза бросила на Пола вопросительный взгляд. – У меня есть работа, помните, – сказала она. – Я с трудом вырвала эти шесть недель. – Вам не придется больше работать. Луиза насторожилась. «Он имеет в виду…» Она нарочно весело засмеялась и ехидно спросила: – Вы предлагаете брак? Так скоро? И кстати, не знала, что вы влюблены! – Тут вы ошибаетесь. – Пол схватил ее за руку. Когда он наклонился к Луизе, она увидела, к легкому удивлению, что из его бледно-голубых глаз исчезла лень. Возбуждение, что-то цепкое и расчетливое блестело в их глубине. – Я скажу вам, мы можем прекрасно поладить, вы и я. – Не будьте смешным, Пол. Откуда у вас такие мысли? Вы меня едва знаете. – Я? Мне некогда было это делать, а то, что я знаю, меня устраивает! Выходите за меня, Луиза. – В его голосе слышалась настойчивость. – Подождите! Не говорите «нет» сейчас! Посмотрите на это по-другому. Золотой Мальчик и любимая племянница! Идеальная комбинация, разве не так? Старикан будет доволен. Все довольны. Я знаю, как пускать пыль ему в глаза, и, если мы получим власть в семье, мигом разбогатеем. Нам принадлежит самый быстрый автомобиль в округе, лучший! И никто не задает вопросов. Он много выпил, подумала Луиза, возможно, даже раньше, чем подобрал ее в Керикери. Его лицо раскраснелось, язык слегка заплетался. Прерывистое мерцание пламени свечи придавало его лицу странное, незнакомое выражение, жестокое и надменное. На душе у Луизы стало тревожно, но ей удалось сохранить невозмутимость. – Что вы имеете в виду, Пол? Вопросы о чем? В ее голосе что-то, должно быть, выдало Луизу, перед ней снова предстал знакомый Пол, веселый и беспечный. Если бы только она поводила его за нос чуть дольше! – Ничего, ничего, моя сладкая. Просто пытаюсь сказать, что мужчине нужна женщина, чтобы побудить его к работе, к приобретению вещей, ради которых стоит жить! Женщина вроде вас. – Он потянулся за ее рукой. – Я люблю вас, Луиза, – тихо произнес он, – вы, должно быть, догадываетесь. Возможно, и любит, думала Луиза, вырывая руку, – по-своему. Насколько такой человек мог искренне любить. «Забавно, почему никогда не получается, как задумано. Вот если бы эти слова сказал Фергус…» Старая боль и унижение снова поднялись в ней, и на один безрассудный миг она поддалась соблазну. Какой триумф получится, если объявить о помолвке с Полом! Фергус поймет, как низко она оценила его любовные уловки. Она вертела стакан в пальцах, глядя в искрящиеся глубины. Нет, нельзя. Ей невыносима даже мысль о помолвке с Полом. Слишком он скользкий, слишком самоуверенный. У нее сложилось впечатление, что за фасадом лени его улыбки скрывался абсолютно беспощадный человек. Он хватал все, что хотел от жизни, не обращая внимания на окружающих. В памяти всплыло его странное замечание про «пускание пыли в глаза дяди Джорджа». Она обязательно сможет понять, если задаст точный вопрос. Вдруг она заметила, что Пол смотрит на нее в упор, ожидая ответа. – Жаль, – Луиза не чувствовала никакого раскаяния за свою прямоту, – но не получится. Широкий рот уродливо скривился. – Хотите сказать, есть другой? – В каком-то смысле. – Слова тяжелым эхом отозвались в сердце. – Дома, вы хотите сказать? Чтобы не затронуть свою гордость и чувство собственного достоинства Пола, она кивнула. С сожалением Луиза подумала, как бы обрадовался Алан, если бы каким-то чудом услышал их беседу. Но к ее удивлению, Пол принял ее отказ с большим хладнокровием, чем она ожидала. – Мог бы сообразить – такая девушка. Ладно, стоило попытаться. – Он обвел взглядом просторное помещение, почти пустое, не считая другой пары. – Пойдем? – Он встал, роясь в кармане пиджака. – Я оставил бумажник в автомобиле. – У меня есть деньги, – сказала Луиза, обрадованная, что к нему вернулось обычное хорошее настроение. – Молодец! – Он взял у нее блестящую золотую сумочку. – Отдам позже. Пока Пол расплачивался, она вышла из широких дверей в бархатную темноту звездной ночи. Вокруг была дивная красота, а она с Полом, который даже не знал значения слова «любовь» и никогда не узнает! Сидя в автомобиле при тусклом свете приборной панели, Пол достал бумажник, отправил несколько купюр в вечернюю сумочку Луизы. Затем положил руку на стартер. – Куда теперь? – Ко мне домой, – быстро сказала Луиза, и они поехали по тихой улице в пригород и затем по длинной дороге на север. Когда они подъезжали к фонарю, горящему на веранде Силверхилла, Луиза обратилась к Полу: – Вы тоже можете остаться на ночь. Бог знает, когда вы вернетесь в Авануа… Он усмехнулся: – Это имеет значение? Будь у меня хорошие новости, я бы домчался в пять минут, немного отпраздновал. Ну а сейчас, – беспечно пожал он плечами. – В общем, я знаю, когда побит. Поцелуй на ночь? – Рука Пола скользнула по ее спине, и Луиза холодно и безразлично почувствовала давление его губ. Пол хотел притянуть ее ближе, но Луиза ускользнула. Через мгновение она вышла из автомобиля и взбежала по ступеням. Наверху Луиза остановилась и оглянулась: – Спокойной ночи и спасибо. Пол смотрел на нее, держа руку на руле. Он тихо произнес: – Я увижу вас до отъезда. Возможно, заставлю передумать? – Нет, вы же знаете. Она вошла в дом и тихо закрыла за собой дверь. В качестве противоядия от сердечной боли, горько подумала она, вечер провалился. Он не заставил ее забыть Фергуса. И похоже, нет в мире такой силы. Глава 10 Теперь, когда отпуск был на исходе, Луизу охватила жажда деятельности, и времени для страдания или сожалений не оставалось. Последние несколько дней прошли в празднествах. В различных домах района устраивали прощальные посиделки в честь Луизы, краткое пребывание которой в южном полушарии подходило к концу. Если бы она могла, то отказалась бы от приглашений – ее не оставляла невыносимая мысль: вдруг придет Фергус? Шли часы, а высокий бородатый мужчина все не появлялся в толпе, тревожный взгляд Луизы прекратил метаться по переполненной комнате, напряжение спадало, и оставалось только безнадежное уныние. Аккуратно сложенные летние шорты и платья уже в чемоданах, немного места займут последние сувениры, которые Луиза планировала купить в лавке ремесел. Завтра она отправится в Окленд, и оттуда серебристый реактивный самолет унесет ее в Лондон. Луиза знала, скоро наступит страшившее ее испытание – прощание с Фергусом. Ей и так трудно притворяться, что в ее душе царит полный порядок, даже пока удавалось избегать встречи с ним. Но увидеть его снова и в последний раз… Если бы, думала в отчаянии Луиза, ей не страдать так сильно. Стоя на коленях у открытого чемодана, она медлила с коробкой акварелей в руке. Луиза планировала взять рисунки в Лондон, но теперь… Несомненно, они хороши, ее лучшие пейзажи, но… При одном взгляде на тихие воды бухты с путаницей мачт и рей, террасных садов слишком остро возвращались воспоминания о местах, событиях, которые она забудет, постарается забыть. Внезапно Луизу осенило: нужно предложить картины Хюи-те-Рангиора, Дому красивых вещей, на холме у реки. Подписанные местными художниками акварели, которые она видела там, были не лучше ее собственных. Диэнн считала их достойными для продажи туристам, интересующимся историческим районом Новой Зеландии. Диэнн… Взгляд Луизы стал рассеянным. Как уехать, когда между ней и ее кузиной все еще сохраняется неприязнь? Всю прошлую неделю Луиза надеялась встретить Диэнн на одной из вечеринок. Она хотела залатать брешь, возникшую между ними. Но не получилось – Диэнн все еще избегала Луизу, считая ее виноватой во внезапной холодности к ней Пола. Если бы юная кузина только знала, печально размышляла Луиза, насколько ничтожной была беспечная преданность Пола. «Возможно, Диэнн догадывалась, но, несмотря ни на что, все же любила его. Нельзя в один миг изжить из сердца любовь только потому, что запоздало обнаружили всю подлую натуру вашего избранника. Это не так легко. Подумайте только, кто это говорит!» – Она вздохнула, гадая, почему все ее мысли неизбежно возвращаются к Фергусу. Пытаясь вытряхнуть из головы блуждающие мысли, Луиза встала и спрятала эскизы в картонную папку. Быстрый взгляд в окно уверил ее, что сегодня Фергус не работает в апельсиновых рощах дяди Джорджа. Она вышла и побрела по извилистой дорожке к плантации, стройная девушка в блестящем платье цвета спелого апельсина, ветер шевелил ее темные волосы, за недели летнего солнца ее лицо, руки и ноги загорели до золотисто-медового оттенка. Наконец Луиза добралась до двух рам, поддерживавших плети «плодов страсти», которые пригибали под своим весом низкую железную крышу упаковочного сарая. – Дядя… – Пожилой человек, занятый осмотром этих фруктов, быстро меняющих свой цвет, повернулся на голос Луизы. – Можно я ненадолго возьму автомобиль? Съезжу на причал. Потом, возможно, сделаю один-два визита. Хочу попрощаться со всеми. – Разумеется. – Внимание дяди Джорджа все еще занимали овальные плоды на глянцеволистных плетях. – Как тебе урожай, Луиза? В Лондоне, ей-богу, такого не увидишь. – Какая жалость, что ты не задержишься на месяц-другой, – вставила своим ласковым голосом тетя Рени, – и не вдохнешь их аромат. – Она грустно вздохнула. – Нам будет не хватать тебя, Луиза. Может, останешься… – Жаль, но не могу. Луиза не понимала себя. Ее терзало абсурдное представление, дикая, отчаянная надежда, что, пока она здесь, что-то может произойти. Чудо, которое все изменит. Предстоящий брак Кери и Фергуса вдруг окажется сном. На заброшенных руинах старого фундамента не будет нового дома в стиле ранчо. И Фергус любит, действительно любит, и нет притворства. Она одернула себя. Что за ерунда? Жизнь, к сожалению, не так проста. Вскоре Луиза припарковала «крайслер» на широком причале у реки. По высеченным в каменистом береге неровным ступеням она поднялась к красочно оформленным помещениям студии, широкие окна которой выходили на спокойные воды бухты и недавно построенную модель деревни древних маори. Луиза вошла в зал – вокруг висели корзины с растениями острова, блестящие глиняные сосуды и миски маори, посуда из цветного стекла, фонари. – Вы говорили, – застенчиво сказала она продавщице, которая с приветливой улыбкой подошла к ней, – что интересуетесь акварельными пейзажами окрестностей? – Помню. Можно взглянуть? Луиза открыла картонную папку, и девушка увидела перед собой морской пейзаж. При виде мягких и в то же время пылающих цветов моря, кустарника и неба в ее глазах вспыхнуло восхищение. Продавщица стремительно пролистала пачку рисунков. – Но они в самом деле изумительны! То, что нужно! Надеюсь, принесете еще? Туристы заходят почти ежедневно. – Мне жаль. – Луиза покачала головой. – Я уезжаю в Англию, но могу оставить эти рисунки. Можно передать деньги за проданные акварели моей тете, миссис Лэйси. – Но я заплачу сейчас! Они замечательны. Луиза улыбнулась: – Тогда, может, устроим обмен? Я хочу взять в Англию несколько сувениров. К сожалению, они все так уникальны и привлекательны, что трудно выбрать. – Ищите сколько хотите. Когда продавщица отвернулась, чтобы обслужить ожидающего покупателя, Луиза пошла бродить среди чарующих витрин. Она задержалась около перламутрового браслета из раковин пауа, осмотрела столик с россыпью изделий из нефрита, изящно оправленного в серебро, золото и марказит. Она надела на палец кольцо с зеленым камнем, нефрит в серебряной оправе засверкал подобно крошечному зеленому озеру, затем повернулась и увидела рядом продавщицу. Луиза сняла кольцо с загорелого пальца: – Беру как сувенир, оно словно сделано на меня. – Прекрасная вещица? – Продавщица радушно улыбнулась и завернула кольцо в упаковочную бумагу. – У маори есть специальное имя для пятнистого нефрита. Они называют его «тот со слезами». – Правда? – Луиза сморгнула внезапно подступившие слезы. «Всегда будет так? Краткое забвение, потом в самый неожиданный момент – нестерпимая тоска». Чтобы успокоить боль в сердце, Луиза заставила себя сосредоточиться на бесконечных предметах искусства, окружающих ее. В конце концов она купила нити синих, пурпурных и темно-красных бус из местной глины, брошки радужных оттенков из раковин пауа, кузовки, сплетенные из местного льна, которые, как ей показалось, понравятся ее сослуживицам в художественном отделе лондонского магазина. – Подсчитайте сами, сколько я вам должна, – сказала она продавщице, подавая купюру большого достоинства. – Ну, вы вряд ли должны мне столько. Есть купюры помельче? – Сейчас посмотрю. – Луиза открыла сумочку и вынула пачку банкнот, которые Пол запихнул туда в тот вечер в ресторане Вангареи. Когда она отделила долларовую банкноту, ее внимание привлек обрывок смятой бумажки, должно быть застрявший среди других купюр. В тусклом свете приборной панели автомобиля той ночью Пол его не заметил. Теперь Луиза с любопытством изучала листок. Когда она расправила его, то поняла, что это чек на пятьсот долларов, выписанный Полу Хенсону. Судя по нему, данная сумма составляет платеж за добычу щебня с карьера в Авануа в течение четырех недель на территории, принадлежащей Дж. Лэйси. Луиза забыла о покупках и смотрела в задумчивости на чек, ее прекрасные темные брови сошлись на переносице. Что-то странное было в этом счете, чего она не понимала. Ясно, что разработка велась где-то на территории Авануа. Но Пол сказал ей, что местность покрыта кустарником и пригодна только для скота на мясо и, возможно, для нескольких сот голов овец. «Сельское хозяйство приносит мало денег, – сообщил он, – хотя в целом окупается». Но ничего не сказал о карьере. Разве не странно, что дядя Джордж никак не упомянул о таком выгодном промысле в Авануа? Если подумать, он вообще никогда не говорил о наличии там карьера. Иначе сказал бы ей в день поездки в Авануа с Полом. – Привет, Луиза! Она оторвалась от бумаг в руке и увидела обиженный взгляд Диэнн. – Мама велела мне съездить и попрощаться, – пробормотала она, – поэтому, проезжая мимо… – Она умолкла, глядя в сторону. «Ты думала, Луиза, что покончила с неприятными обязанностями!» – Луиза проглотила напросившиеся слова. Не стоит усложнять дело. И так плохо, что Диэнн смотрит на нее с молчаливым презрением. Но Диэнн могла бы помочь, если захочет. Диэнн знала – что? И как задавать ей вопросы, очень личные вопросы, перед лицом явной неприязни? Неловкая пауза, казалось Луизе, тянулась вечность, потом Диэнн решительно произнесла: – Ну, счастливого пути. – Спасибо. Выполнив формальную обязанность, девушка повернула назад. Она устремилась к дверям, но Луиза схватила ее за руку: – Минуточку… есть кое-что еще… – Да? – Ничто не могло быть враждебнее, подумала с замирающим сердцем Луиза, чем холодный взгляд ее юной кузины. Слова застряли в горле, но Луиза заставила себя продолжать. Ей необходимо узнать нечто важное, и подвернулся крошечный шанс выяснить все у человека, способного дать объяснения. – Диэнн, – сбивчиво заговорила она, – меня интересуют сказанные тобой слова. Помнишь? У бензозаправки в тот день. Что-то насчет Пола. Что я и дядя не доверяли бы ему, если бы знали. Знали – что, Диэнн? Что ты имела в виду? Густая краска, залившая полное детское лицо, выдала ее, но Диэнн пробормотала: – Даже не представляю, о чем идет речь! Ничего подобного я не говорила! Ты просто сошла с ума! – Но ты это сказала! – отчаянно воскликнула Луиза. – Ты сказала: «Он интересуется тобой только потому, что…» – и смолкла. – Ты сошла с ума! – с детской искренностью выкрикнула Диэнн. – Впрочем, если тебе так интересно, спроси его. Да, – насмешливо бросила она, – спроси! Луиза не ответила. Она смотрела в задумчивости вслед Диэнн, когда та выбежала за дверь и зашагала к старому автомобилю у веранды. О, ей следовало ожидать, что от кузины помощи не будет. Диэнн больше не доверится ей, особенно если это подвергает опасности предмет ее увлечения. Любит ли все еще Диэнн Пола? Луиза не имела понятия. Она только знала, что во внезапном охлаждении Пола Диэнн винит именно ее. Бессмысленно искать помощи от молодой девушки. Что ей делать? Вернуться домой и высказать подозрения тете и дяде? Но у дяди Джорджа слабое сердце. По словам тети, внезапный шок вполне может привести к трагическим последствиям. Луиза может прийти к нему с такими новостями, только когда будет уверена в фактах. Пугающая мысль внезапно пришла ей в голову. «Если правда не раскроется быстро, сегодня, то, возможно, дядя узнает о предательстве Пола случайно, и это будет действительно удар! Если в Авануа произошло что-то серьезное, о чем должны знать ее добрые родственники, времени осталось немного! О боже, совсем мало! Но достаточно, чтобы отплатить за их щедрость в этой заграничной поездке. Они не виноваты, что… – Она резко оборвала себя. – Не думай о Фергусе! Думай о том, что делать». Секунду спустя Луиза приняла решение. Она поедет в Авануа. Сейчас полдень, она успеет съездить туда и обратно. То есть если не будет тратить время зря. Покажет Полу найденное доказательство и выяснит правду. В глубине сознания зашевелилась крошечная предательская мысль. Если я уеду на весь день, то позднее возвращение в Силверхилл позволит избежать прощания с Фергусом. Лучше попрощаться утром, когда останется так мало времени. – Счастливого пути, – пожелала Луизе девушка в магазине народных промыслов, когда она медленно выходила через обвитые ползучими растениями двери. Луиза с улыбкой оглянулась: – Спасибо. В городке Луиза зашла на почту и позвонила в Авануа. Ожидая, пока ее соединят, она задавалась вопросом, не слишком ли теперь поздно. Пол сказал, что увидится с нею до отъезда. Возможно, он уже на пути в Керикери и его новенький «ягуар» глотает мили. Но в следующий миг она подняла трубку и услышала его беззаботный веселый голос, который отзывался эхом в проводах: – Привет! – Здравствуйте, Пол! Это Луиза. – Луиза! – В его голосе смешались удивление и радость. – Приеду вечером попрощаться, возможно, заставлю вас передумать насчет отъезда… – Забавно, – перебила Луиза, – потому что я собираюсь к вам. Какой-то оттенок ее возбужденного судорожного голоса, должно быть, дошел до него, подумала Луиза. Поскольку в голосе Пола она уловила легкую настороженность. – Какой сюрприз! Это здорово! Но что случилось? Что-то важное? – Он заторопился. – Вы не передумали насчет нас… ну, вы знаете? – Нет, нет, – быстро проговорила Луиза, затаив дыхание. – Дело в другом! Не могу сказать по телефону, но я хотела выяснить насчет карьера… – Что? Извините, Луиза, плохо слышно. Паршивая связь. Но не волнуйтесь, расскажете, когда приедете. Выезжаете сейчас? – Да. Я… – Хорошо! Только дайте мне время навести порядок… Ну, до скорого! Луиза повесила трубку. Телефонная связь действительно нарушена? Или Пол, опасаясь выдать себя, просто соврал? Ну, когда она доберется до Авануа, ему придется сочинить хорошую историю, чтобы развеять ее подозрения. В душе она чувствовала уверенность, что недоверие с ее стороны к молодому управляющему фермы дяди Джорджа хорошо обосновано. Остается только доказать, что подозрения правильны, а это будет нелегко, учитывая хорошее отношение дяди к своему молодому управляющему. И тут Луиза вспомнила, что не может исчезнуть в последний день без достаточно разумного объяснения тете Рени. Так, может, сообщить ей правду? Или часть правды? Она скажет, что захотела провести последний день на севере в обществе Пола, бросить последний взгляд на суровую природу Авануа. Как и предвидела Луиза, в ответ на ее звонок о намеченной поездке тетя Рени выразила только легкое удивление: – Какая жалость, дорогая. Многие хотели сегодня тебя увидеть. И Фергус с Кери придут проститься… Фергус и Кери! Ну по крайней мере, долгая поездка избавит ее от испытания встречей с ним, с тяжелым сердцем подумала Луиза. Почему так больно покидать Фергуса? Почему никак не получается думать о нем как о беззаботном ловеласе? Но почему-то вспоминались только его нежность и страсть. «Ты дура, Луиза, – серьезно сказала она себе. – Ты не могла влюбиться. За такой короткий срок? В человека, показавшего свою ненадежность. Знаю, знаю. Но это ничего не меняет». Боль, мучительно терзавшая ее, не проходила. Луиза постаралась отбросить тяжелые думы. Заехав на бензоколонку, она до отказа заполнила бензобак старого «крайслера», поскольку в прошлое посещение Авануа заметила, что в суровых холмистых краях, где хозяйствовал Пол, нет заправок. В движении становилось легче. Луиза заставила себя сосредоточиться на управлении машиной, и боль в сердце уступила место унынию. Уходящие за горизонт прямые дороги с высокими защитными рядами эвкалиптов и бамбука остались позади, и сейчас «крайслер» ехал по главному шоссе. Скоро, однако, Луиза перестала следить за дорогой. Шоссе было пустынно, и ее мысли вернулись к делу, которое она возложила на себя. Не слишком ли она мнительна, подозревая Пола в непорядочности по отношению к своему нанимателю? Нет. Вспомнились маленькие инциденты, не замеченные в свое время. Дядя Джордж не посещал ферму уже много месяцев. Он мог ничего не знать о щебне, продаваемом из карьера на его земле. Соседи, конечно, считали, что отчисления идут законному владельцу. Как сказал дядя? Кажется, он оставил все управление фермой, включая бухгалтерский учет, в руках доверенного управляющего. Кое-что еще пришло ей в голову и стало завершающим кусочком мозаики. Прерывистый грохот, доносившийся до нее в тот день на ферме. Теперь Луиза узнала в нем скрежет породы в камнедробилке. Пол не пустил ее в ту сторону. Он был странно настойчив в своих возражениях, когда она высказала желание осмотреть именно эту часть фермы. Существеннее всего была бесспорная финансовая обеспеченность Пола. Манера одеваться, собирание старых автомобилей, неопределенно приписанное им «парочке наследств». Диэнн намекнула на что-то подобное. Что еще Диэнн сказала в припадке ревности и гнева? «Он интересуется тобой только потому…» Потому что Луиза, как сказал дядя Джордж в присутствии Пола, однажды унаследует все имущество дяди? «Отличная комбинация, – сказал тогда Пол, – Золотой Мальчик и любимая племянница!» Неудивительно, что Пол пытался убедить ее выйти за него замуж. Поскольку, даже если воровство и обман будут обнаружены, дядя не захочет выдвигать обвинения против Пола. Коварный, хитрый Пол! Все время Луизу не покидало ощущение, что за его предложением о браке скрывался некий расчет. Теперь она знала. Холмистые зеленые пастбища были ей знакомы. Она узнала недавно проложенный участок шоссе, срезающий длинную петлю и опасные повороты, сырую желтую глину отсеченной возвышенности, еще не заросшую кустарником и папоротником. Тоу-тоу тихо шелестели на ветру знаменами, их шелковистые перья серебрились в предзакатном солнечном свете. Луиза прибавила скорости и скоро ехала через главную улицу Охейваи со старомодными верандами магазинов и хаотично разбросанными домами. Вскоре городок остался позади и она выехала на пригородное шоссе. Внезапно, поперек моря чайного дерева, появился дорожный знак: «Горячие источники Нгава». Сюда Фергус привез ее той ночью, когда… Она прогнала печальные мысли. Проезжая Кайкохе с его современными магазинами и зданиями, Луиза вспомнила, что Пол здесь остановился и купил еду в тот первый раз, когда они проезжали мимо одиноких построек среди многих миль открытой местности. Сегодня остановок не будет до самой цели. На секунду она ощутила величину принятой на себя задачи и испытала нехорошее предчувствие, но решила продолжить путь, убеждая себя, что бесполезно колебаться в этот последний час. Ради дяди Джорджа она обязана найти правду и не сможет высказать свои подозрения, не предъявив одновременно бесспорных доказательств непорядочности управляющего. Она должна все выяснить. Пол настолько умен, доверие дяди к нему так глубоко, что за исключением вещественного свидетельства все бесполезно. И как же его добыть… Она могла только найти Пола и бросить ему в лицо обвинение. Что случится после, Луиза не представляла. Надо идти напролом и надеяться на лучшее. Кто-то должен выяснить, как на самом деле обстоят дела на ферме Авануа, и у нее есть на это только сегодняшний день. Через два часа, ведя автомобиль по пыльному проселку с крутыми спусками и подъемами, Луиза размышляла о том, как хорошо, что она знает путь. Разве можно подумать, что эта пустынная дорога, убегающая в покрытые кустарником холмы, приведет к жилью? Еще одно преимущество, поняла Луиза, наехав на полускрытый в пыли корень дерева, – страх и одиночество среди безлюдной холмистой местности и цель, с каждой милей пугавшая все больше и больше, не давали ей вспоминать Фергуса – почти не давали! Наконец Луиза одолела крутой подъем, перевалила через вершину и там, далеко внизу, заметила одинокое жилье. С этой высоты маленькое бунгало Пола за рядами высоких деревьев казалось кукольным домиком. Она съехала по извилистому склону и вскоре оказалась на пыльной дороге, которая вела к маленькому домику. Когда Луиза вышла из автомобиля, чтобы открыть ворота, дом показался ей необитаемым. В такой жаркий день были закрыты все окна. Но возможно, заброшенный вид дому придавало ее воображение или полное отсутствие у Пола интереса к своему жилищу. Она остановилась перед маленьким крыльцом, затем собрала всю свою храбрость, выбралась из машины, подошла и тихо постучала в дверь. Ни звука шагов внутри дома, и, хотя Луиза продолжала стучать, никто не откликнулся. Без сомнения, сказала она себе, Пол где-то неподалеку. Вероятно, проверяет, как пасется скот на холмах. Впрочем, учитывая, что он ожидал ее приезда, он, конечно, не задержится. Луиза решила зайти внутрь и дождаться его возвращения. Войдя в узкий вестибюль, она пожелала, чтобы Пол оказался дома. Ожидание в пустом доме обещало стать почти таким же испытанием, как жуткий момент, когда она должна бросить ему в лицо обвинения, высказать все, что нужно. С каждой минутой эта перспектива ее все более тревожила. У двери в гостиную ей почудился слабый запах дыма. Луиза распахнула дверь и застыла как вкопанная. Ее взгляду открылся чудовищный хаос. Выброшенные из раскрытых ящиков стола бумаги валялись на полу. Мойка и стол были завалены грязной посудой. Над раскрытыми тарелками с джемом и маслом среди шатких стоп посуды вились мухи. Луиза наклонилась и подобрала с пола бумагу. Теперь она поняла, что это счета, квитанции, фактуры. Ее взгляд перешел на камин. Очаг был забит золой, обугленный конверт курился дымком. Она прошла по узкому коридору в спальню. Здесь также царил дикий кавардак. В распахнутом гардеробе качались пустые вешалки, на разобранной кровати и столике валялась грязная рабочая одежда. Было слишком очевидно, что Луиза опоздала в Авануа. Ее телефонный звонок предупредил Пола и предоставил ему достаточно времени для бегства после уничтожения всех улик. Пусть так, но она получила доказательство. Однако для полной уверенности… Луиза покинула дом и открыла широкие двери гаража. Как она и предвидела, старые автомобили были на месте, последний луч солнца отражался от их медных рам и блестящих боковин, но «ягуар» исчез. Луиза колебалась, раздумывая о своем следующем шаге. Она приехала ради единственной цели и не могла оставить Авануа, не обнаружив карьера, даже если ее подозрения насчет Пола оправдались. Она закрыла дверцу и села в автомобиль. Маршрут не вызывал сомнений – после попыток Пола в прошлый раз отговорить ее от поездки туда на Угольке. Еще тогда следовало догадаться, что у его странной настойчивости есть серьезное основание. Теперь Луиза свернула на изрытую колесами дорогу, которая вилась вокруг холма и исчезала среди раскидистых деревьев. Трясясь на малой скорости по валунам и ухабам, Луиза заметила в пыли отпечатки широких шин. Маршрут явно использовался тяжелыми грузовиками. По обе стороны дороги тянулись заросли папоротника и льна, один раз Луиза была вынуждена свернуть к обочине, поскольку дорога делала неожиданный крутой поворот. Потом как-то сразу показались большие террасы, они глубоко врезались в склон, выставляя на обозрение ярко-красные и желтые слои глины, перемежаемые щебнем. Машина подпрыгнула на валуне, затем въехала в широкие входные ворота, едва разминувшись с длинным грузовиком. С некоторым трудом Луиза протиснулась к месту для стоянки между запылившимися самосвалами с грузом щебня, которые разворачивались на узкой площадке перед тем, как выехать за ворота на ухабистую дорогу. Луиза вышла из автомобиля и остановилась, наблюдая, как щебень сыплется во вращающийся барабан и затем загружается в ожидающие грузовики. Стоял такой грохот, что она не сразу расслышала слова подошедшего к ней человека в рабочей одежде. Он носил защитную каску и явно был удивлен появлением здесь девушки. – Привет! – Он пытался перекричать непрерывный грохот дробилки. Это был человек среднего возраста со спокойными голубыми глазами и приятной улыбкой, Луиза приняла его за одного из инженеров, отвечающих за работу. – Вы знакомая Пола? Луиза кивнула. – Я… хочу взглянуть на карьер, – нашлась она. – Я никогда не видела его прежде. – Вам повезло! Вы едва успели! Последний груз в обработке! – В этот момент рядом заработал бульдозер, и инженер увел ее с дороги. Луиза разглядывала сырую глину и щебень на взрытом склоне. – Карьер давно разрабатывается? Инженер проследил за ее взглядом и рассмеялся: – Достаточно давно, чтобы сделать состояние его владельцу, и мало того – осталось еще больше! – Он наблюдал за самосвалом, разгружающим высокую кучу щебня. – Синий щебень, лучший в качестве покрытия дорог. Хотите, покажу вам окрестности? Луиза покачала головой: – Я вижу, вы заняты. Если выведете меня из лабиринта, в который я, кажется, попала… – Она беспомощно поглядела на экскаватор и самосвал с щебнем, перегородившие выезд для ее машины. – Запросто! Прыгайте в свой автомобиль, и я вам скажу. Как только этот грузовик уедет, резко берите вправо. Правильно! Вот сейчас! Луиза была уверена, что без помощи инженера никогда бы не выбралась из лабиринта огромных машин и потрепанных грузовиков, работающих на этом явно прибыльном предприятии. В этот момент инженера окликнул кудрявый шофер-маори. – Вы уверены, что теперь в порядке? – спросил инженер Луизу. Она кивнула: – Спасибо вам. – Ладно! Следите за движением на пути с холма. Водители не ожидают встречных машин на дороге. – Обязательно. Инженер вернулся к руководству разгрузкой породы, предназначенной для дробилки, а Луиза нажала на акселератор. Однако помедлила с отъездом. Она больше не приедет сюда. Почему не посмотреть на карьер, пока есть возможность! Если найти место для стоянки подальше от проезжающих грузовиков, никто не обратит на нее внимания и она никому не помешает. Луиза пустилась в путь по ухабистой дороге, уходящей за пределы карьера. Здесь на склоне рос пышный кустарник. Луиза остановила автомобиль на плоском травянистом участке земли у дороги и вышла осмотреться. Идеальное место для стоянки. Они даже не узнают о ее присутствии. Любезный инженер думает, что она уже уехала, но это не важно. Узкая тропа вела на вершину холма, или «горы», как она назвала бы это в Англии. Вскоре Луиза уже карабкалась вверх посреди нависающего кустарника, голые ноги царапали колючки. Наконец, разгоряченная и запыхавшаяся, она поднялась на вершину и оглядела раскинувшуюся внизу панораму. В плодородной долине, где находился дом Пола, зеленые пастбища были полны рогатого скота. Далекие холмы скрывались в фиолетово-синем тумане. Дул прохладный бриз, свежий и пряный от крепкого запаха кустарника. Луиза расположилась в высокой сухой траве. Она выкурит здесь одну сигарету и вернется в Керикери, где ей предстоит даже большее испытание, чем то, к которому она уже приготовилась, – последней встречей с Фергусом. Но сигарета осталась недокуренной – Луизу снова посетили мрачные мысли, портя удовольствие от прекрасного вида. Зачем он ей – одной? Она вскочила, раздавила окурок в сухой траве и снова двинулась в путь, думая о Фергусе. Всегда этот Фергус. Только у самого подножия извилистой тропы Луиза вдруг почувствовала – чего-то не хватает. В следующий миг она поняла, что нет грохота работающей дробилки. Если вдуматься, шум исчез еще во время подъема на холм. Кажется, инженер упоминал про «последний груз дня»? Преодолев последние несколько футов крутого склона, она села в автомобиль и поехала к карьеру, теперь безлюдному. Ее взгляд остановился на воротах. Сначала сомкнутые створки высокого проволочного забора ни о чем ей не сказали. Она привыкла к закрытым воротам на фермах. За краткое пребывание в стране она усвоила, что, если вы едете в автомобиле, ожидается, что вы выйдете, откроете и закроете ворота для водителя. Похоже, такова традиция. Луиза пошла к машине, задним ходом выехала на пыльную площадку и затормозила перед воротами. Только тогда она во всей полноте осознала значение цепи и замка на ней. Она вышла и осмотрела замок, оглядываясь в поисках ключа. Но конечно, ключ был только один и он благополучно лежал в чьем-то кармане, вероятно инженера, просившего ее поторопиться с отъездом. Лишь теперь, когда слишком поздно, Луиза поняла, что он имел в виду. Очевидно, инженер решил, что она уехала. Никто из работающих в карьере не подозревал, что странная девушка еще где-то поблизости. Как некстати стучит сердце. Должен быть выход. Людей не запирают просто так в карьерах. Но она-то заперта! Луиза стала осматривать забор вокруг себя. Он был высок, колюч и опасен для тех, кто вздумает на него взбираться. Она остановилась, закусив губу. О, ей следовало предвидеть! Что сказал инженер? Что-то о ценном щебне. Конечно, они не могли допустить, если кто-то приведет грузовик в неохраняемый карьер и приберет свободный щебень. Инженеры, ответственные за работу, обязаны защитить собственность от непрошеных гостей. Забавно думать, что истинный вор успешно занимался своим делом в открытую вплоть до сегодняшнего дня. Луиза осмотрелась. Солнце уже садилось. На горизонте собирались вздымающиеся облака цвета вороненой стали. Если стемнеет и она не вернется в Силверхилл… Она помнила свое обещание не опаздывать домой. Надо вылезти отсюда раньше, чем ее добрые родственники начнут тревожиться. Мысли лихорадочно сменяли одна другую: «О том, как выехать на машине с территории карьера, сегодня не стоит и думать. Для этого придется ждать утренней смены. Но я сама могу выйти… И просто обязана! Снова вернусь в дом Пола и позвоню оттуда в Керикери. Скажу им, скажу им… что? Как застряла здесь, одна? Что Пол сбежал? – В голове стоял полный сумбур. – Нет, нельзя это сообщать тете и дяде, еще не время». Придется искать оправдание, придумать историю, объясняющую ее действия, пока она не вернется и не расскажет все тихо и спокойно. Сначала, впрочем, надо выбраться. Вероятно, при старании в длинном заборе можно найти слабое место. В поисках лазейки она прошла по всей длине ограждения – все напрасно. Могла бы догадаться, наконец сказала себе Луиза, что в ограде нет дыр, иначе какой смысл закрывать на замок ворота от незваных гостей? А ведь она и есть незваный гость. Вдруг Луиза увидела, как низкие темные облака угрожающе собираются, предвещая дождь. Сегодня рано темнеет. Одиночество в этом отдаленном месте ударило холодом. Ей сразу захотелось уйти отсюда, и побыстрее! Даже если придется преодолеть забор из колючей проволоки. Одно преимущество мини-юбки, уныло подумала Луиза, ставя ногу между шипами натянутой проволоки, в том, что она дает свободу в случае подобных авантюр. Ей следует очень осторожно ставить ногу в сандалии. Постепенно Луиза преодолевала ряд за рядом, подтягиваясь руками за участки забора, свободные от шипов. Наверху она заколебалась. Забор стоит на крутом склоне, придется прыгать. Просто прыгать и надеяться на благополучное приземление в густых зарослях папоротника и чайного дерева. Луиза подбодрила себя, глубоко вздохнула и спрыгнула. «Должно быть, на миг потеряла сознание», – ошеломленно думала Луиза, нащупывая шишку на лбу. По распоротой ноге струилась кровь – падая, девушка все-таки зацепилась о шип. Луиза отыскала сандалии, потом шаг за шагом, цепляясь за растущие на крутом склоне кусты, выбралась на тропу. Она вся в синяках и царапинах, но ничего серьезного с нею не произошло и она свободна! Луиза продиралась сквозь кустарник, едва передвигая ноги и испытывая тоску безнадежности. Что она делает в этой чужой дикой местности, вмешиваясь в дела, которые ее не касаются? Вполне возможно, что дядя мог узнать о сомнительных делишках Пола из другого источника, без ее опрометчивых поступков. Если она не вернется в Керикери к сроку, у домашних появятся вопросы. Возможно, они даже приедут сюда на поиски. Отчаянная мысль пришла ей в голову – может приехать Фергус! Луиза остановилась и вытерла слезу, стекавшую по перепачканной щеке. Она не вынесет, если Фергус в своей бесцеремонной манере приедет сюда, чтобы отвезти ее в Керикери. Что он подумает? Обескураженная, усталая, измученная, она споткнулась. Расстояние до бунгало, такое короткое в зеленом «ягуаре», теперь было невыносимо далеким. И независимо от того, как быстро она шла по дороге, неосвещенный домик в долине, казалось, не приближался. Луиза понятия не имела, сколько она добиралась до травянистой равнины, но даже пересечь ее заняло намного больше времени, чем она рассчитывала. Но наконец девушка вышла на двойную колею к дому, каждым шагом поднимая облачка пыли. Она устало открыла дверь и вошла внутрь. Ничего не изменилось, и, к счастью, на столике под окном был телефон. Луиза направилась к нему, подняла трубку, дожидаясь гудка, сообщавшего, что линия свободна. Только трубка молчала. Возможно, надо подождать и попытаться еще раз. Луиза снова и снова поднимала ее, но быстро поняла, что это бесполезно. Линия не в порядке, как часто случается в этих отдаленных районах. Это уже слишком. Луиза упала на стул, сломленная сокрушительным чувством отчаяния. Она сидела среди мусора в тишине разоренной комнаты, а вокруг ложились густые тени. Да, она раскрыла вероломство Пола, но поблагодарит ли ее дядя Джордж? Дядя Джордж, чьим самым сокровенным желанием было выдать ее замуж за своего недостойного молодого компаньона. Но она влюблена в другого, и это тоже предательство. В душевном бессилии она уронила голову на скрещенные руки. Никто не видит ее слез, которые просочились между пальцами. Через некоторое время Луиза подняла голову. Что делать? – мрачно размышляла она. Есть ли соседи поблизости? Да, Мэри Гардинер. Но до нее три долгих мили по пустынной дороге через кустарник, и к тому же скоро совсем стемнеет. Под коркой запекшейся крови пульсировала рваная рана на ноге. С ней надо что-то делать. Если сходить к старым автомобилям, у какого-нибудь, возможно, найдется в баке бензин. Странно, комната начала вращаться вокруг нее. Потом Луиза уловила звук приближающегося автомобиля. Она сидела неподвижно, глаза с расширенными зрачками со страхом уставились на двери. Пол, должно быть, вернулся. Сейчас он найдет ее! Она фактически ворвалась в его дом, и Пол сразу поймет, кто его разоблачил. Ни жива ни мертва, она слышала, как смолк двигатель. Через мгновение в коридоре послышалось эхо торопливых шагов. Наконец дверь открылась, и в комнату упала длинная тень. Конечно, это игра исчезающего света заставила тень казаться намного больше короткой и коренастой фигуры Пола. – Луиза! На пороге стоял Фергус. Сердце Луизы чуть не выскочило из груди. Ее обезумевшему взгляду Фергус казался необычно высоким, он стоял неподвижно. Его строгий взор прошелся по беспорядку комнаты и вернулся к пораженному, заплаканному лицу Луизы. Девушка ошеломленно смотрела на него, поднеся ладонь к лицу в попытке стереть со щек следы от слез. Она услышала свой слабый голос: – Я думала, это Пол! Тем не менее он не двигался. – Разочарована? Сардонический тон проник сквозь пелену отчаяния и усталости и ударил прямо в сердце. Луиза закрыла глаза рукой, скрывая от Фергуса боль. Но в следующий миг собралась с силами, говоря себе, что теперь ей безразлично, как он истолкует ее действия. Сейчас у нее нет сил обмениваться оскорблениями. Сейчас уже можно говорить правду. К тому же что ей терять? – Разочарована! – горько отозвалась она. – Пол Хенсон – последний, кого я хочу видеть… в своей жизни. – Что ты сказала? – В два прыжка он оказался рядом, в голосе послышалось нетерпение. На миг в глубине серых глаз вспыхнула добрая искорка. Но в следующую минуту Луиза уверила себя в том, что ей показалось, поскольку Фергус вновь посуровел, буравя ее вопрошающим взглядом. – Я думал, ты от него без ума? – От Пола? – Луиза изумленно посмотрела на собеседника. – Терпеть не могу! – Тогда какого черта, – грубо спросил Фергус, – липла к нему? Даже в последний… – Ах это… – К своему удивлению, Луиза нашла, что говорит весьма естественно, теперь, когда ей все безразлично. У нее даже вырвался нервный смешок. – Просто я хотела кое-что выяснить. Видишь ли, я уверена, что он обманывал дядю Джорджа здесь, на ферме, и затем я нашла чек в сумочке, куда Пол бросил его по ошибке. Это были деньги за продажу щебня из местного карьера, – заторопилась она, – но вряд ли здесь остались доказательства. – В отчаянии она добавила: – Я по глупости предупредила его, что приеду для откровенного разговора. И вот, – Луиза обвела взглядом мусор и беспорядок комнаты, – что случилось! Он в спешке сбежал, но сначала удостоверился, что сжег все важные документы. Не знаю, – тихо закончила она, – как он вообще так долго избегал неприятностей… Фергус пожал плечами: – У него вообще бы ничего не вышло, если бы твой дядя хоть изредка заглядывал на ферму. Посмотреть, что творится на своей земле. – Наверное. – Вдруг Луиза вспомнила о своих поцарапанных руках и грязном лице. – Я, наверное, ужасно выгляжу, – несчастно пробормотала она. – Не для меня! Вполне обычные слова почему-то вызвали в ней дрожь. – Откуда… откуда ты приехал? – потрясенно спросила она. Она с трудом соображала, что говорит. Виноват во всем был взгляд Фергуса, нежный и насмешливый одновременно. Старый знакомый взгляд, словно… Она попыталась понять его значение. – Это легко! Прямо из Керикери! Без остановок! Сегодня я случайно заехал в Вангареи и по дороге встретил машину Хенсона. Он летел как сумасшедший по направлению к Окленду. В тот момент я удивился, но не обратил особого внимания – пока не вернулся и не услышал, что ты отправилась в Авануа. Тут мне пришла мысль съездить сюда и узнать, что происходит… Луиза еще не верила в случившееся. – Хочешь сказать, – прошептала она, – что приехал… – Правильно. Отвезти тебя домой… где ты живешь! – Прежде чем она угадала его намерение, сильные руки Фергуса подняли ее и усадили в глубокое кресло в углу комнаты. Затем он присел и приподнял рукой подбородок Луизы, вынуждая встретить свой проникновенный взгляд. – Теперь, Луиза Лэйси, – он нежно отвел назад длинные темные волосы с ее лба, – объясни, что все это значит? – Но я сказала… Он покачал головой: – Не то, что я хочу знать. Почему ты избегала меня все это время? Еще минуту назад я полагал, что ты втюрилась в Пола. А теперь не понимаю. Луиза выпрямилась. Несправедливость его вопроса была слишком невыносима. – Как ты можешь так говорить? – с негодованием воскликнула она. – Как можешь ты? Когда все время, – продолжала она едва слышно, – вы с Кери… – Кери? – Фергус глубоко рассмеялся. Темные мысли Луизы стали развеиваться, как клочья облаков под порывистым ветром. Он прижал ее, словно не хотел отпускать. – Ты пытаешься сказать, – прошептал он, касаясь ее волос, – что думала, будто Кери и я… Пришла очередь Луизы удивляться. – Но она сказала… вы составляете план дома. Она сказала, что готово все, кроме комнаты для Тима… – почти бессвязно лепетала она, в голове стоял дикий шум, сердце бешено стучало. – Ну что такое? – усмехнулся Фергус. – Про дом все верно. Сейчас объясню. Кери предложила мне договор. Похоже, у Тима слабое зрение и он не может выполнять на должном уровне работу в помещении. Впрочем, вряд ли это имеет значение, раз он сходит с ума по саду. Кери желает, чтобы я взял его к себе, посвятил во все премудрости. Она застряла в городке, пытаясь выкупить старую семейную ферму и сады. Сперва нынешний владелец не сильно желал продавать, но Кери все же доконала его, подняла цену так высоко, что у парня не осталось выбора. Правда, это долгосрочный план. Ее идея состоит в том, чтобы вложить свои сбережения и наследство, которое потом получит Тим, в старую семейную плантацию цитрусовых. Кери планирует нанять управляющего на время, пока Тим не пройдет обучение у меня, не узнает, в чем состоит работа в саду. К тому времени она собирается покончить с шоу-бизнесом и поселиться в Керикери. По крайней мере, такова идея. Теперь, когда Тим переехал ко мне, я подумал, что лучше построюсь на новом месте. Было хорошо вести холостяцкую жизнь в старом доме, когда я был сам по себе, но при новом раскладе пора, пожалуй, найти приличное место для жизни и экономку. Ты не знаешь Кери, когда она дорвется до планировки дома. Ее не остановить. Она так носилась с обстановкой и цветовыми схемами, что я предоставил ей все права. Меня интересует только удобство… – Он поднял ее исцарапанную, грязную руку и поднес к губам. – Удовлетворена? Луиза кивнула. Ее охватило такое счастье, что она не могла вымолвить ни слова. – Черт, – проговорил своим густым голосом Фергус, – в последнее время все так быстро происходит здесь, что я не рассказал еще большие новости. Насчет Кери! С сегодняшнего дня ее планы поменялись. Они с Джимом планируют свадьбу! Кажется, она действительно произойдет. Молодец Джим, – продолжал он удовлетворенно. – Он годами добивался, чтобы Кери вернулась к этой идее. Полагаю, он почти оставил надежду, когда она внезапно решила посмотреть на вещи его глазами. Они прекрасно подходят друг другу. – Очень хорошо, – лицо Луизы засияло, – замечательно! – Вдруг набежавшая тень омрачила ее глаза, и она в задумчивости закусила длинную прядь волос. – Что случилось? – Диэнн, – медленно произнесла она. – Новости о Поле вряд ли ее обрадуют. Он много для нее значит. Фергус послал ей легкую усмешку: – Попала пальцем в небо! Этим утром я проехал мимо нее на автомобиле, а она меня даже не заметила. Слишком увлеклась парнем – одним малым, который принял в управление плантацию дальше по дороге. Ну полагаю, у всех все на мази, кроме меня. Мои планы несколько изменились. Какое-то время Луиза не могла говорить – губы Фергуса нашли ее губы, и темная комната внезапно словно бы заполнилась светом падающих звезд. Наконец она с улыбкой, немного смущаясь, взглянула в его смуглое лицо: – Что… ты имеешь в виду? – Только, – он взял Луизу за подбородок, – что мне не понадобится экономка. – Не нужна экономка? – Верно, – нежно вымолвил Фергус. – Только жена! Я ее выбрал совсем недавно. Смех Луизы был прерван жгучим поцелуем. Время исчезло, осталось только безмерное дикое счастье, которое перенесло ее в ту волшебную страну, куда она уже не чаяла попасть снова. Когда Фергус отпустил ее, она заглянула в его серые глаза, слегка провела по смуглому лицу пальцами: – Знаешь что? Я передумала. Руки Фергуса сжали ее. – Слишком поздно. Тебе придется смириться. Луиза улыбнулась: – Насчет бородатых мужчин, я имею в виду. Ну, – проникновенно произнесла она, – по крайней мере, насчет одного. Кстати, почему ты сохранил бороду? – Разве не догадалась? – Его поцелуй заменил часть ответа. Глаза Фергуса возбужденно горели. – Свадьба, моя любимая! Наша свадьба! Я еще сохранил все принадлежности! Специально приберег! У нас будет точно так же. Свадебная карета, лошади, старый Генри на козлах щелкает кнутом! Только одно изменится. – Его взгляд смягчился, посерьезнел. – Мы не проедем мимо маленькой белой церкви на холме. На сей раз, моя любимая, это будет всерьез и навсегда!